Царская свара

Он все сделал правильно — карты Екатерины Алексеевны побиты, они оказались слабыми перед козырями Иоанна Антоновича. И теперь держаться ее стороны гибельное дело, смертельно опасное для всего рода, ибо чревато опалой. Это как рядом встать на скамью, и сунуть свою голову в предварительно намыленную петлю. И так стоять, терпеливо ожидать, пока палач не выбьет из-под ног опору.

Василий Иванович был с ним полностью согласен — сколько людишек из Тайной экспедиции сбились с ног, рыская за всеми персонами, внесенными в «особые списки», можно было только догадываться. Но они оба тянули до последнего часа, и когда им стало предельно ясным, что партия Екатерины Алексеевны окончательно проиграла, заговорщики сразу же приступили к разработанным заранее действиям.

Тем более, что все было готово, а манифесты в полной тайне еще вчера вечером отпечатаны в Сенатской типографии. А чтобы никто не проболтал в городе раньше времени — всех наборщиков просто заперли и приставили к дверям надежный караул.

Первым делом они собрали господ сенаторов и признали императором Иоанна Антоновича. Процедура оказалось до удивления короткой — все присягнули дружно, отказавшихся не было. Видимо, скорое прибытие галерного флота на всех так подействовало.

Более того — Салтыковы, Кошелевы, князья Волконские, Кудашевы и многие другие влиятельные рода еще до этого вошли с ними в сговор. В противостоянии Екатерины Алексеевны с Иоанном Антоновичем они сразу заняли сторону последнего, отчего лейб-гвардии Измайловский полк еще ночью поднял мятеж и ушел в Шлиссельбург.

Затем отправили сенатских фурьеров во все присутственные места, коллегии и Синод с наказом готовить присягу законному самодержцу. Попытка кавалергардов высказаться против была молниеносно пресечена. Их быстро перебрали, оставив только тех, кто имел определенные фамилии, и был бы лоялен императору.

В погоню за Екатериной Алексеевной драгун не стали отправлять — Василий Иванович решил предоставить выбор судьбе. Тем более, в Шлиссельбург должны были отправиться галеры — о настоятельном приказе генерала Силина, касательно царицы и цесаревича, в Петербурге узнали вовремя. Вот и погнали мышку в ловушку, какобразно произнес сам Александр Алексеевич, предоставив императору право охоты на «рыжую лисицу». А когда поймает, то решит судьбу соперников или сам, либо предоставит их фельдмаршалу Миниху — тот далеко не сентиментален, и проблему очередности на престол решит сталью, отсекая лишних.

Так что галеры Балтийского флота встретили колокольным звоном, новому императору салютовали пушки с верков Петропавловской крепости — так быстро еще не менялись события, в сравнении с переворотом двухлетней давности. Столица сделала свой выбор — теперь осталось силой или миром принудить бывшую правительницу и гвардию преклонить колени перед новым — «старым» императором.

Весть об окончании «бабьего» царства от жителей столицы отразилась всеобщим ликованием — в городе и так переживали все эти дни за бывшего «безымянного узника», ставшего снова императором Иоанном Антоновичем. Правда, князья Долгорукие и Голицыны упрямились, но недолго — Александр Алексеевич нашел доводы переломить это упорство.

Было понятно, что определенные гарантии этим родам государь даст от своего имени — в примирении он должен быть кровно заинтересован, и так слишком много тех, кто сильно потеряет с приходом нового царя. И плодить дополнительных врагов просто неразумно, о том и фельдмаршал Миних ему вчера отписал, обещая разрешить к обоюдному согласию этот сложный вопрос. Так что старые счеты со времен царицы Анны Иоанновны будут закрыты, на это князь Вяземский сильно надеялся…

— Так, а теперь можно и посмотреть на…

Вяземский остановился и посмотрел на реку — Нева была заполнена галерами, на берег высаживались сразу несколько батальонов. Солдаты строились в густые колонны и направлялись на восток, туда, где сейчас должна была идти генеральная баталия, уже абсолютно ненужная. И она могла закончиться только одним — полным истреблением Преображенского и Семеновского полков. А против этого Сенат резко возражал — кому понравится гибель преждевременная их братьев, сыновей и внуков.

Царская власть сильна поддержкой дворянства, и очень неразумно со стороны монарха не принимать это в расчет. Даже император Петр Алексеевич мог покарать любого, но опирался в своих реформах и войнах именно на дворянство. В Шильдиху отправилась самая быстрая из малых галер с сенаторами и митрополитом — уговорить царя не прибегать к бойне и массовым казням. К сожалению, шхерный флот не мог туда пойти — моряки наперебой говорили, что южный берег Ладоги мелководен и доступен только лодкам, пару штук которых и приняли на борт…

Карета с императорскими гербами представляла ужасное зрелище — изрешеченная картечью и пулями. Трупы кавалергардов уже вывезли на галере в Петербург, а павших лошадей прибрали местные селяне, уже присыпав лужи крови песочком.