Царский Рим в междуречье Оки и Волги

То же самое мы уже видели во всех других отражениях Куликовской битвы. В Куликовском сражении инок Пересвет и «татарин» Челубей сойдутся на свободном пространстве между двумя войсками, готовыми к битве. Основная битва развернется затем на берегах московской реки ЯУЗЫ. По-видимому, именно название ЯУЗА отразилось у Тита Ливия в форме ВЕЗЕР. Дело в том, что латинские V и U могли переходить друг в друга, поэтому словосочетание ЯУЗА РЕКА могли прочитывать как ВЕЗЕР.

1) Поединок Тита Манлия-сына и латина Гемина Месция является КОННЫМ. Оба всадника несутся навстречу друг другу и наносят удары копьями. В Куликовской битве поединок Пересвета и Челубея тоже был КОННЫМ [83], с. 177. В ветхозаветной версии поединок Давида и Голиафа описан как пеший. То же самое и в поединке Тита Манлия-отца и Галла.

2) Тит Манлий-сын описан как ЮНОША. То же самое говорит и Библия о Давиде. То же самое Тит Ливий сообщает и о Тите Манлии-отце, когда тот вышел на поединок с Галлом.

3) В библейском рассказе о Давиде и Голиафе, в римской истории Тита Манлия-отца и в римской истории Тита Манлия-сына специально обсуждается вопрос: МОЖНО ИЛИ НЕЛЬЗЯ ВЫХОДИТЬ НА ПОЕДИНОК С ВРАГОМ. Давид испрашивает разрешения на поединок у своего царя Саула. Тит Манлий-отец просил дозволения у своего римского диктатора. В случае с Манлием-сыном вопрос об участии отдельного бойца в бою, в том числе и в поединке, тоже обсуждается.

Причем считается очень важным. В данном случае римский консул категорически запретил выход солдат из воинского строя, а следовательно, полностью запретил и поединки. Так что, самовольно вступив в сражение с латином Гемином Месцием, Тит Манлий-сын нарушил четкий запрет Тита Манлия-отца.

1) Согласно Ветхому Завету, ВЫЗОВ НА ПОЕДИНОК БРОСАЕТ Голиаф. Юный Давид откликается на него. Аналогично, по Титу Ливию, в Галльской войне Рима именно Галл ВЫЗЫВАЕТ на поединок римлянина. Откликается юный Тит Манлий. Точно так же во Второй Латинской войне Рима именно латин Гемин Месций ВЫЗЫВАЕТ на поединок римлянина. Откликается юный Тит Манлий-сын. Таким образом, во всех трех версиях инициатива ВЫЗОВА НА БОЙ исходит от врага израильтян = римлян.

2) По Библии, Давид ПОРАЗИЛ ГОЛИАФА УДАРОМ В ГОЛОВУ И ОТРУБИЛ ЕЁ. В Галльской войне Рима Тит Манлий-отец поразил великана Галла и ОТРУБИЛ ЕМУ ГОЛОВУ. Во Второй Латинской войне Рима Тит Манлий-сын поразил латина Гемина Месция в ШЕЮ, то есть опять-таки очень близко к голове. Правда, не сообщается, отрубил ли победитель голову Месция.

3) По русским летописям оба воина, участвовавшие в поединке, погибли, поразив друг друга [83], с. 177. То есть одновременно погибли и инок Пересвет, и «татарин», печенег Челубей. Во Второй Латинской войне Рима первым погибает латин Месций, в поединке с Титом Манлием-сыном. И почти сразу же после этого погибает и сам Тит Манлий-сын. Правда, уже не в поединке, а казненный по приказу разгневанного отца, см. ниже. Но гибнет В ТОТ ЖЕ САМЫЙ ДЕНЬ, что и латин Гемин Месций, причем, судя по описанию Тита Ливия, БУКВАЛЬНО СРАЗУ после поединка. Таким образом, в данном месте соответствие между русскими летописями и римскими источниками достаточно хорошее.

4) Сразу же после описанного поединка Тита Манлия-сына с Гемином Месцием вспыхивает основное сражение между римлянами и латинами. Тит Ливий описывает его как исключительно тяжелое и жестокое. В итоге побеждают римляне. Латины полностью разгромлены, и уцелевшие спасаются бегством врассыпную.

Тот же исход сражения нам уже знаком и по всем другим описаниям Куликовской битвы. Она тоже была невероятно масштабной и исключительно жестокой. Мы не будем повторять эти свидетельства, см. детали в наших книгах «Крещение Руси» и «Казаки-арии: из Руси в Индию».

Отметим, кстати, что теперь, после казни Тита Манлия-сына, на страницах «Истории» Ливия вновь остается лишь консул Тит Манлий-отец. Все понятно. Поскольку Тит Ливий включил в описание Второй Латинской войны Рима два, или даже три, дубликата Куликовской битвы, то ему пришлось истолковывать гибель Тита Манлия в одном из дубликатов как «гибель сына». А «уцелевшего» Тита Манлия из другого дубликата пришлось назвать «отцом». Мы проникаем в скрытую «кухню» скалигеровских редакторов старых текстов, пытавшихся в XVII–XVIII веках изготовить более или менее гладкий текст из нескольких собранных ими вместе отрывков старинных летописей. Заглаживали места стыковок отдельных фрагментов, расставляли пояснения вроде «отец», «сын». Затем историки XIX века добавили новые глубокомысленные толкования, дабы «разъяснить» себе и читателям комментарии своих недавних предшественников XVII–XVIII веков. В частности, стали с серьезным видом вычислять — в каком именно возрасте Тит Манлий-отец родил Тита Манлия-сына. Получилась интересная научная проблема. Наверное, сожалели, что далеко не все в ней ясно. Например, как звали мать? Следующие поколения историков увлеченно написали новые комментарии на предыдущие комментарии. Так пышно и в общем-то бессмысленно разрасталось раскидистое дерево скалигеровской «науки».