Царский зять (3)

Вообще две трети моряков Черноморского флота были иноземцы, причем их большую часть составляли бывшие турецкие невольники-гребцы, из экипажей калиут, что были взяты на абордаж казаками в Донском лимане. Мало кого из них прельстило предложение вернуться в родные края, где их, вполне возможно, никто не ждал.

Охотно подписав «долгие» контракты, моряки потихоньку превратились в «русских», каковыми себя и считали — хотя говорили на такой жуткой смеси языков, что разобрать было трудновато. Впрочем, «водоплавающие» друг друга прекрасно понимали, и бывший английский корсар выполнял в точности приказ, отданный мальтийским рыцарем.

Конечно, нынешний город Севастополь невольно подстраивался под пристрастия моряков, но, тем не менее превратится в аналог какой-нибудь пиратской Тортуги Карибского моря не мог по определению. Адмирал Брайя насаждал дисциплину самыми драконовскими мерами, чему способствовало щедрое жалование и «призовые деньги» за захваченные турецкие корабли, которые казна всегда выплачивала.

«Собственные пираты у меня есть — засели в дельте Дуная, и свою столицу в плавнях Сечью назвали, по привычке. Вооружились с моей помощи до зубов — я для них полсотни новых «чаек» построил, а на каждой по два трехдюймовых единорога. Четыре тысячи головорезов на труднопроходимой территории размером больше Керченского полуострова. Причем совершенно недоступные для любой инфантерии места — несколько речных рукавов, переплетенные густой сетью проток, везде плавни с камышами и кустами, уйма озер и болотин. За два года они там прижились, и нет сейчас силы, что их оттуда выковыривать сможет.

Сечевики уже поддержали свою репутацию и наводят жуткий ужас на все прибрежные территории Блистательной Порты. Пиратствуют вовсю, как могут, уже шляются по Дунаю, потопили миноносными атаками турецкие патрульные корабли у болгарских крепостей. Побывали даже в Белграде, хотя удрали оттуда дранными, с трудом уйдя от османской погони. Дерзкие они очень, что тут сказать можно!

Надеюсь, что мне не придется ими впредь заниматься — Османская Порта сильна неимоверна, потому Константинополь я никогда не увижу. Так что пусть сечевики дальше резвятся еще полвека — с ними мы в дружбе и согласии, а головная боль турок не моя печаль.

Даже когда мир с султаном заключу, а это произойдет рано или поздно, то всегда открещусь от их набегов — казаки люди вольные и власти над ними не имею. И пусть выковыривают эту занозу из собственной задницы, а я ее поглубже вгонять буду!»

Юрий прошелся по берегу, внимательно посмотрел на развалины древнего Херсонеса — высились белые столбы разрушенного храма. Турки уничтожили старинный город, в котором семь веков тому назад князь Владимир Святославич принял крещение. А потом крестил и всю Русь, начав с Киева, жителей которого его дружинники загнали в днепровские воды, так сказать для ускорения процедуры обряда.

Дыхание приближающейся войны ощутимо чувствовалось — в большой бухте стояло множество кораблей, готовых немедленно выйти в море. На береговых батареях, с уже выложенными камнем стенками казематов, копошились канониры. Да и жители растущего на глазах города были заняты — многие возводили редуты, цепь которых должна была превратить Севастополь в мощную крепость, способную выдержать осаду.

— Я надеюсь на тебя, адмирал. И вот что — увидишь врага — атакуй, даже если он будет превосходить тебя в силах! Я понимаю, что наш флот мал в сравнении с османским, но мал не значит слабый! Так что нападай без раздумий и попытайся запереть Босфор!

— Все сделаю, государь! С семью кораблями нужно искать сражения, и я решил для начала бомбардировать Варну. А там пройдусь до Босфора, посмотрю на укрепления.

— Одобряю, адмирал. Но пока к Константинополю не рвись — по слухам у него на якорях эскадра в полтора десятка кораблей стоит. Но схемы укреплений составь, мало ли что — вдруг случай представится и мы в пролив войдем, да пушки на султанский сераль наведем — скажем падишаху «с добрым утром!» Лазутчики позднее весточку пришлют — голуби не зря летают, и ястребов на них пока нет!

— Выполню, базилевс.

— Отправляй в Одессу или Измаил вестников, я с армией на Пруте турок и татар поджидать буду…

Интерлюдия 4

река Кагул

1–2 июня 1683 года

— Братья! Завтра грянет бой, который решит судьбу не только каждого из нас, но всей Русской Земли! Жить ли в вольности и справедливости, благодаря Господа, или увидеть своих жен и детей в рабстве у басурман, города и села наши сожженными!

Хотите ли вы этого?! Струсить и погубить отечество наше свободное?! Мне незачем вас спрашивать!

Сам прошел с вами через многие сражения и видел, что вы готовы умереть за православную веру нашу! За дома, что построили собственными руками! Ими вы плавите железо, взращиваете хлеб, добываете из-под земли уголь! Пестуете детей, и обнимаете жен! Вы проливали кровь за эту счастливую жизнь много раз, и я счастлив, что ношу на своем теле раны — я дрался в одном строю рядом с вами!