Царский зять (3)

Спрыгнул с седла под пальмами, рядом была гранатовая рощица — красные плоды отчетливо выделялись среди зеленой листвы. Ему расстелили коврик в тени, и он уселся на него, вдыхая солоноватый, с легким привкусом знакомого запаха водорослей.

— Хм, восемь лет здесь, а о йоде только сейчас вспомнил. А ведь в Крыму не раз ловил себя на мысли, что о чем-то очень важном забыл, купаясь с Софьей в море. Как там сейчас женушка и детки?!

Странно, но московскую царевну, некрасивую ликом, что тут говорить, он полюбил. Та вела себя не столько супругой, сколько ближайшим помощником во всех государственных делах. И при это проявила удивительную способность принимать все новое, меняя свои прежние взгляды. Но не как хамелеон, проявляя мимикрию, а выстрадано, ломая в чем-то себя. Впервые это проявилось по отношению к раскольникам — Софья, столкнувшись с удивительной веротерпимостью, царящей в Новой Руси, поначалу пришла в шок. Тут сказывалось прежнее московское воспитание с соответственно привитыми взглядами. Но смогла себя пересилить, хотя не раз ночью в супружеской опочивальне они вели о том горячие разговоры…

— Какое счастье иметь умную жену, — пробормотал Юрий, и задумался. Видимо, это свойственно только тем правительницам, которые ставят на первое место государственные интересы, а не свои личностные. Но такую правительницу он знал только одну — трансильванскую княгиню Илону Зринскую, обе женщины были похожи даже в повадках, хотя имели значительную разницу в возрасте.

— Карту!

Отдав приказ, Юрий закурил от поднесенной ему горящей веточки. Доверенный слуга уже сноровисто разжег костер и поставил на огонь закипать турку. Кофе Юрий любил, бодрящий напиток действовал благотворно, под него лучше думалось. Затягиваясь папиросой, мимолетно глянул на охранников — готы оцепили место привала ближним кольцом, а вот намного дальше виднелись «вольные гусары». Те перекрыли все подступы на дальности прицельного выстрела из штуцера, буде найдется такой «охотник». Латы они не носили в виду, как царящей летней жары, так и отсутствия противника — никаких турок в ближайших окрестностях просто не осталось.

— Что мы имеем на сегодняшний день, базилевс…

От Буджака через всю Добруджу и раскинувшиеся на южном берегу Дуная болгарские земли, находилось его новое царство. Тамошние жители, сплошь христиане, радостно приветствовали своего монарха, прямо-таки светились от радости, что базилевс имеет в себе частицу крови их легендарного царского рода Асеней. Других кандидатов в правители, понятное дело, не находилось — так что самый что ни на есть легитимный правитель. Да и русских стрельцов встречали восторженно, для освободителей местные жители, поражавшие всех нищетой, не жалели ничего.

Недолго думая, Юрий освободил на три года жителей от всех налогов, какие тут ввели османы, оставив только две десятины — одну на дела державные, другую на церковь — а где еще брать образованных учителей в школы, которые еще нужно построить. И ввел свое «Уложение», полностью распространив на болгар новорусские порядки. Проблем никаких пока не видел — новые подданные не просто к нему лояльные, вообще пребывают в ликовании. Язык абсолютно понятный для всех русских, где бы они не проживали — в Орше или в Тмутаракани.

Интеграция со временем произойдет полная, благо еще и вера православная одна. А там как обстоятельства сложатся, жизнь сама покажет, что ей будет потребно.

В Добрудже, правда, к несказанному удивлению, большинство населения составляли не румыны, которые здесь именуются валахами, или болгары — как в его времени, а тюркоговорящие православные жители, в которых он опознал гагаузов. Как ему объяснил все знающий владыко Фотий — они являлись потомками печенегов, тех самых, что убили на днепровских порогах киевского князя Святослава, а их князь Куря из черепа славного русского воителя сделал чашу.

Красивая легенда, если бы не одно но…

Эту чашу ему и подарили старейшины, причем совершенно искренне клялись, что так оно и есть. Юрий внимательно осмотрел ее — череп был старый, окован серебром и золотом с драгоценными каменьями. Все, что осталось от легендарного полководца, и Юрий решил сохранить ее для потомков. Ведь князь был язычником, хотя некоторые священники утверждали, причем не без оснований, что он принял христианство — так что даже церковь еще не определилась в этом вопросе.

Святослав отправлял своим врагам грозное послание, приводящее всех противников в трепет. Галицкий усмехнулся, и негромко произнес ее, в той самой старинной форме:

— Хочу на вы идти!

Затем внимательно посмотрел на карту, оценивая обстановку и негромко произнес тот самый вариант фразы, что запомнил в той жизни:

— Иду на вы!

Глава 5

— Ввязался в войну с непредсказуемым противником. И никто не в состоянии предвидеть, когда вся эта затянувшаяся бодяга закончится. Однако в конечном результате я уверен!