Царский зять (3)

— Зато с ними состоял ваш второй супруг Текели. Понимаю его положение — между ним и Габсбургами давняя вражда. Как и у тебя с братом — за казнь отца положено мстить. Но я состою в «Священной лиге», а твой супруг участвовал в убийстве моего союзника! Он предатель, как не крути — вначале отринул присягу кайзеру, а затем султану.

— Присяга, данная под угрозой смерти, может быть не исполнена, особенно когда принявший ее сюзерен первым проявляет вероломство и нарушает принятые на себя обязательства!

Глаза женщины загорелись неистовым пламенем костра — ненависть к венценосному убийце у нее не прошла даже после его смерти. Юрий даже залюбовался этим мгновением — и мысленно одобрил ее поведение. Такие целостные натуры он уважал.

— Я понимаю тебя, княгиня. В этом мире царят жестокие нравы — верность и предательство, добро и зло, правда и ложь — вечный круговорот бытия. Но что мне с вами делать прикажите — враги моего союзника, ставшие противником моего врага?! Я никак не могу решить — заковать в железо мятежников и выдать их Вене, или принять иное решение…

Юрий усмехнулся — Илона Зринская заметно побледнела. Он заранее принял меры — взял под строгий караул сопровождавших ее венгерских и хорватских послов, дары даже не соизволил посмотреть, отверг. Дабы делегация «дошла до нужной кондиции».

— Ты наш единоверец, базилевс — присягнуть тебе на распятии и библии поступить по совести! Мы в твоей власти! Однако позволь заметить — цезарь тебе не союзник, как и дож — они вышли из «Священной лиги» по собственному желанию, отказавшись воевать с турками дальше. Хотя в союзе прописано, что союзники должны воевать до победного конца. Карл Лотарингский с дожем предали тебя, ваше императорское величество!

— Ты собираешься мне присягнуть на распятии и библии? И добровольно стать моим вассалом? Почему?

— Потому что мой народ и моя земля нуждается в защите, базилевс! А ты никогда не нарушаешь данного слова, которое даешь тем, кого сам берешь под свое высокое покровительство!

— Не совсем так, но в целом верно, — усмехнулся Юрий. — Твои слова следует понимать так — взять под защиту хорватов и угров. Хм… Турок вы изгнали, но старый противник и захватчик у вас под боком — Габсбурги сделают все, чтобы ваши народы возвратить в свое стойло… Я хотел сказать под их руку. Такое желание у них есть — и расправа над вами будет жестокой, как только цезарцы соберутся с силами! Они вам все припомнят, и устроят такое, что турки иной раз не вытворяли! Проще говоря — если не вырежут, то голов лишат, и ограбят до нитки!

— Это так, государь, — бледная как мел Илона говорила тихо. — Но это был единственный момент, когда руками турок мы избавились от ненавистного господства цезарей…

— А руками базилевса Юрия Льва вы можете устранить османов? Ведь так? Заодно потом и цезарцев, если я двину полки в вашу защиту?! Хитро, только я не намерен таскать каштаны из огня в чью то пользу! Даже ради союзников, к тому же временных!

— Нет, базилевс — мы все в твоей воле и власти! Хорватский бан мой брат — ты можешь поставить на его место любого другого господарем! Мой супруг Имре Текели не только примет любого твоего ставленника, но и будет помогать ему всячески. Со мной мой сын Ференц Ракоци — по своей крови он может стать как королем Венгрии, так и баном хорватов! И он в твоей власти душой и телом, как и я!

«Заложники, прямо и не скажешь. Мать поставила на кон самое драгоценное, что она имеет — собственного сына и все свои политические планы. И все земли — хорватские и венгерские.

Ставки сделаны! Стоит ли играть?!

Несомненно стоит, но с умом. Самому подгребать не нужно — пусть будут вассалами! А там решим к всеобщей выгоде. Но эту женщину нужно делать союзником, причем немедленно!»

— Вы должны принять мое «Уложение», это категорическое требование — на моей земле не может быть рабов!

— Да, базилевс, — щеки Илоны чуть покраснели, она с надеждой смотрела на Юрия. — Твое «Уложение» примут незамедлительно, даже шекелисы. И всех наделят землей и будут взымать подати по твоим законам!

— Твой муж не станет королем Венгрии! Но будет регентом королевства до совершеннолетия твоего сына Ференца, второго этого имени! Но и сын не будет править сразу, доминанта крови у него пока нет — его должен избрать Собор, или Скупщина, или как там не назовете всенародное собрание. Всенародное, а не только одной знати!

— Орсагдюлеш, базилевс, он проводится на Ракосском поле у Пешта, — негромко произнесла Илона.

— Ваши земли входят в мою державу на правах вассалитета и полной автономности. На тех же условиях, что валашский и молдаванский господари, если вам они известны.

— Мы знаем о них, базилевс, — лицо женщины прямо-таки просияло. — В Бухарешти я беседовала с господарем Константину Брынковяну.

— Вот и хорошо. Но что вы сможете предложить полезного и ценного для моей державы, которая станет и вашей, княгиня?