Царский зять (3)

— Войско твое частью общей армии станет — и присягу не только тебе, вначале всей державе православной приносить будет. Деньги общие будут — отправляй в Галич злато-серебро и получишь монет, с вычетом на чеканку. А вот посольские дела вершить не можешь — у нас держава, а твоя Валахия ее часть. Война для всех общая, в миру живите, как хотите, что на душе благостно — примучивать никто не будет.

Школы открывайте, людей грамоте учите и к общему с нами языку приохочивайте, дабы народы друг друга немного понимали. Пастырей в наших заведениях учить будем, вакансии выделим. И всех служивых людей, кто в войско пойдет — военному делу у нас обучать станем. А то вы воевать не умеете, ни с одним врагом войны самостоятельно не выдержите. А так хоть под нашей защитой будете.

Юрий говорил медленно, а господарь внимал ему, тщательно пряча неудовольствие. Но деваться было некуда и приходилось соглашаться. Понятно, что любому правителю сильно не понравится, когда церковь и армия не станут целиком в его власти находиться, тем более последняя не будет призывной — такую дурость вводить в автономиях нельзя.

«Руки я вам отрубил — мятежей и сепаратизма мне не нужно. А потому хрен вам, а не вооруженные силы, которые державе служат, а не правителю. Так же и церковь — лишенная монастырского землевладения, но получающая от государства щедрые выплаты, она будет проводить общую политику, а не местечковую. И так потихоньку, десятилетие за десятилетием, в державе все как в плавильном котле переплавится. На народ опираться нужно, а не на политиков, что преследуют своекорыстные интересы».

— И помни, господарь — обратной дороги нет!

Интерлюдия 1

Мукачевский замок

28 июня 1683 года

— Князь, и ты, брат мой! Сейчас мы должны определиться и выбрать ту дорогу, по которой пойдем сообща. Любая ошибка будет стоить нам чрезвычайно дорого, за нее мы заплатим не только нашими головами, но жизнью моих детей. А потому нужно хорошо подумать…

Миловидная и миниатюрная женщина, но с властным лицом и горделивой осанкой, повернулась к молодому человеку, которого можно было принять за ее сына. Вот только трансильванский князь Имре Текели, в прошлом году перешагнувший через важный жизненный рубеж в четверть века, на самом деле был вторым мужем сорокалетней вдовы князя Ференца Ракоши Илоны Зрини.

Их брак являлся чистой воды политическим марьяжем, с обоюдной выгодой для обеих сторон. Имре занимался чисто политическими и военными делами, не вмешиваясь в жизнь супруги, что сосредоточилась на воспитании дочери и сына.

Пять лет назад отпрыск одной из знатнейших фамилий Венгрии, восстал против императора Леопольда. И он был не первый из венгров, кто поднял против засилья Габсбургов свой народ на борьбу. Его отец Иштван, вместе с палатином Ференцом Вешшеленьи, наместника императора в той части Венгрии, что отчаянно сопротивлялась Оттоманской Порте, организовали заговор, который был раскрыт благодаря предательству. Австрийцы жестоко расправились с мятежниками.

После гибели отца юный Имре сумел сбежать в Верхнюю Венгрию, карпатскую землю, населенную в большинстве своем словаками, в город Кошше, или Кошицу, на славянском языке. И там поднял восстание против тирании Габсбургов. Под его знамена, после пламенного воззвания, сбежалось до двадцати тысяч повстанцев, или куруцев, как их называли. Овладев в самое короткое время краем, Имре начал переговоры с императором Леопольдом, но прервал их. Он не мог доверять австрийцам, видя их неискренность. Цезарцы жаждали подавить восстание, но не имели на это возможности. Они были связаны по рукам и ногам войной с могущественной Турцией, чтобы репрессировать мятежников немедленно.

Требовался могущественный союзник — польский король Ян Собеский, как и французский «король-солнце» Луи реальной помощи оказать не могли. Тогда Имре Текели напрямую обратился к султану Мехмеду, видя дружественный нейтралитет со стороны турок.

Но для получения покровительства могущественной Оттоманской Порты пришлось признать вассальную зависимость и согласится на ежегодную выплату баснословной суммы в сорок тысяч золотых дукатов. Зато в январе прошлого года султан Мехмед признал его полновластным князем Верхней Венгрии, и гарантировал защиту от австрийцев.

Однако денег для выплаты османом взноса не имелось, но зато богатая вдова трансильванского князя Ференца Ракоци согласилась выйти за него замуж — женщина нуждалась в сильном союзнике в борьбе, направленной не только против Габсбургов, но и турок. К османам в Семиградье, или Эрдее, как еще называли гористую Трансильванию, расположенную на отрогах Карпат, относились с не меньшей ненавистью.