Царства смерти

Не дожидаясь нравоучений от Паллино, я отпрыгнул от машины и бросился по дороге навстречу им, быстро пересекая пустое пространство между остановившейся автоколонной и новыми врагами. Либералисты целились тщательно, чтобы не попасть в своих союзников на другой стороне. Мой щит отразил пулю, и та разлетелась вдребезги. Я активировал меч, клинок заструился, как ртуть. Ближайший ко мне противник даже не дернулся, рассчитывая, что каждый удачный выстрел ослабит мой щит.

Но когда я добрался до него, уверенность врага мгновенно сменилась паникой. Должно быть, он плохо разбирался в принципе действия полей Ройса и не знал, что для щита его выстрелы были все равно что комариные укусы. Энергетическое копье могло – и то без гарантии – заставить барьер разрядиться за столь короткий срок, но простые пули?

Я разрубил его надвое.

Пятеро повстанцев принялись палить по мне. От свиста пуль ничего не было слышно. Я прикрыл лицо рукой и нырнул за припаркованный грузовичок, из топливного отсека которого еще тянулся пар. Пули принялись терзать его корпус; металл затрещал, стекло зазвенело. Гражданская машина не была бронированной, как правительственный кортеж, и я опасался, что шальная – или специально направленная – пуля может пробить топливный отсек. Оставаться здесь было нельзя.

Из-за грузовика появился стрелок, вооруженный дробовиком. Он был не из тех пятерых – они с пистолетами. Вероятно, обошел нас по обочине. Он ткнул стволом вперед, будто штыком, надеясь застать меня врасплох и просунуть ствол сквозь энергетическую завесу. Но я треснул его головой о машину. Контуженый стрелок рефлекторно спустил курок, и картечь, отразившись от моего щита, усыпала улицу.

Повстанец с окровавленной головой пошатнулся. Новый выстрел пришелся в щит прямо надо мной, и я отвлекся. За низкой машиной спрятался еще один либералист и стрелял через капот. Уловив момент, он с боевым кличем рванулся ко мне.

Слишком медленно.

Меч из высшей материи описал дугу, разрубив оружие и обе руки мужчины. Пока он падал, один наш гоплит добил того, кто в меня стрелял. Между машинами у ограждения я заметил еще врага и побежал к нему, не обращая внимания на выстрелы и рикошетящую от асфальта картечь. За моей спиной Бандит в одиночку сражался с группой либералистов. Его кинжалы и меч стремительно мелькали.

Я нырнул к ограждению, на ходу задев мечом фонарь, который пролетел тысячу футов и рухнул в канал. Мост содрогнулся от нового мощного взрыва, и грузовик вспыхнул алым пламенем. Взорвался топливный отсек. Красные всполохи окрасили все вокруг кровавыми оттенками, я повернулся, успев заметить на фоне пламени темные фигуры. Меня вновь поразила их слаженность. Это была не шайка отчаянных борцов за свободу. Нет, это были обученные и хорошо снаряженные солдаты.

Я вспомнил слова Дамона Аргириса: «В нашей разведке полагают, что это все выдуманные партией страшилки».

Страшилки. Или партийные марионетки?..

Пока я стоял у ограждения, Паллино со товарищи разделались с последними из арьергарда повстанцев, после чего пошли на подмогу Бандиту. Победа была близка. Я вскинул меч, чтобы воодушевить солдат на решающую атаку.

– Земля и император! – воскликнул я – не из набожности или патриотизма, а для того, чтобы не терять в этом проклятом месте нашу идентичность.

Но тут я понял.

Вспомнил.

Вспомнил, почему мост показался таким знакомым.

Серые башни в центре Восьмого купола, которые я так хорошо видел со своего места, были теми самыми, что я видел – помнил из еще не наступившего будущего – во сне в ночь перед первой встречей с Великим конклавом.

Еще не наступившего будущего, которое могло наступить.

Если воспоминания о прошлом предостерегают нас от повторения ошибок, то мои воспоминания о будущем предостерегали от их совершения. Таким же образом, как знакомые запахи или звуки пробуждают в памяти давно минувшие события, мое прибытие в Ведатхарад всколыхнуло кошмарные видения того, что может здесь произойти. Того, что мое тело и мозг знали со дня, когда на вершине горы Тихое наполнило мою голову Временем.

Я слишком поздно вспомнил о падении.

Третья ракета ударила в ближайшую ко мне машину. Я не успел воспользоваться тайным зрением, не успел даже вскрикнуть.

Я не услышал, как ругается Паллино и кричит Бандит. Меня отбросило назад, в металлическое ограждение, с такой силой, что едва не вышибло дух. Последним, что я осознал перед ударом, были долгий шум ветра и темнота.

Глава 16. Падальщики

Во сне я снова упал, снова увидел мост и пламя. Услышал выстрелы и крики. В голове как будто звенел колокол. Я стиснул зубы, потому что было больно. Руки шевелились. Ноги шевелились. Ничего не было сломано. Меня спас комбинезон; амортизирующий гель защитил конечности при падении. Вокруг было что-то липкое и тягучее.

Ил.

Я лежал лицом в иле.

Что-то ткнулось мне под ребра. Не сильно. Я почувствовал, что меня пихнули не в первый раз, и именно от тычка очнулся.

– Zhivon! – раздался хриплый шепот.