Царственный паяц

сорт осведомленной критики, но в то же время ему, может быть, свойственен грех,

которого чужд критик-профессионал, этот грех, явственно воспрещенный десятой

заповедью, зависть, — но нам почти не придется его коснуться — погодки Северянина

о нем почти не писали, а старшие стоят в стороне от публики Северянина**. Третий

сорт критиков — не что иное, как самый определенный курьез: эти «критики»

начинают собой крайнюю правую литературного парламента, как сказал однажды

Андрей Белый; эта курьезная, ридикуль- ная и глуповатая линия начинается какими-

181

нибудь Кранихфельдом, Фриче, персонажами из «Русского богатства», и исчезает в

мрачнейшей пропасти, где копошатся антропофаги из «Русского знамени». Наконец,

сорт четвертый — явно ничего не знающий, ничем не интересующийся, живущий

осколками неразрезанных «серьезных» статей по экономике и статистике из «толстых»

журналов. Но и этот сорт кое- чем интересен — он не хитро и явно уясняет нам - что

делается в глубинах этой загадочной «публики», которая создает успех.

Попробуем теперь пробежать по массе этих листков, которые начинают метить путь

Игоря Северянина еще с 1905 года. Пробежать до некоторой степени в

хронологическом порядке.

Их много, этих листков. Их такая масса, что, если бы перепечатать все, — вышло

бы томов десять хорошо убористой печати. Поэтому мы останавливаемся лишь у тех

листочков, которые характерны (и не

* См., напр., «Русское знамя», 26-1У-15.

** Но есть еще один страшный грех, от которого свободны весьма немногие, —

партийность.

столько для Северянина, сколько для самое критики); далее же читатель будет иметь

возможность ознакомиться в подлиннике с наиболее важными статьями.

II

Сперва — времена, так сказать, доисторические; то время, когда Северянин

издавался тоненькими брошюрками, которые мало кому попадались на глаза; т. е. время

до выхода «первой книги» Северянина «Громокипящего кубка». - Тут нас встречает

обыденное обидчивое недоуменье, коим встречать у нас принято нового поэта. Тот

ухмыляется, тот не замечает, другой острит: «Не поэт, а поэтический пулемет» («Совр.

сл.» 29—1—10), великий критик земли русской г. Измайлов, прочитав книжки

Северянина, пробурчал что-то о том, что «история осудила декадентство, но из

декадентства выродился модернизм (!), — бодрое и жизненное течение» — а о самой

книжке — ни слова. Один писатель, имя которого и теперь немедленно обращает в

бегство зазевавшегося у книжного прилавка покупателя, г. Наживин, съездил со

стихами И. С. в Ясную Поляну и прочел их Толстому. Толстой сперва посмеялся, а

затем будто бы сказал: «Чем занимаются!., чем занимаются... Это литература! Вокруг

— виселицы, полчища безработных, убийства, невероятное пьянство, а у них —

упругость пробки!» *. Этот потрясающий случай дал повод другому знаменитому и

великому писателю г. Яблоновскому напечатать фельетон («Южн. кр.» 31—1—10), —

так себе, самый обыкновенный фельетон. Провинция тихо мямлит над книгами

Северянина, кое-что об «изысканности и задушевности» его стихов («Красноярск,

вести.» 14-Х-10). «Биржевые ведомости» находят, что стихи С. суть «стихотворная

чехарда» («Б. В.» 28-Х-10), «Новому времени» (1—XI—10) не нравятся составные

рифмы; сетует на обращение поэта с русским языком академической орган русской

мысли «Синий журнал» (№ 1 — 1910). Г. Шебуев, издававший в то время «журнал для

молодых» «Весна», посвящает С. довольно длинную статью педагогического характера

- «не надо так писать, а то выйдет смешно». «Саратовской листок» (5—IV—11)

объявляет С. «выродком литературы», как и полагается в таком умном городе, как

Саратов. Зато в Керчи («Гол<ос> Крыма» 1911, № 386) думают, что Северянин в общем

недурен, хотя Петр Муринский (?) пишет гораздо лучше его. - Но в мае 1911 года

«Аполлон» печатает статью 1умилева, где сей говорит об И. С.: «Трудно, да и не

хочется теперь судить о том, хорошо это или плохо; это ново — спасибо и за то». С

этого времени ру

* «Бирж, вед.» 29—1—10.

гательства критики принимают еще более мрачный характер - признак того, что с И.

С. начинают считаться. Пышут злобой «Бирж, ведом.» (2—VIII —11), «Новое время»

182

(6—VIII—11), «Нива» (№8, 11 — «Ежем. пр.»), «Русское слово» (5—VIII — 11) и др.

Лучший русский поэт, всемирно известный г. Е. Венский, уже чует, откуда веет ветер, и

строчит первые пародии («Бирж, ведом.», 9—VIII—11). Г. Измайлов решает

(«Нов<ости> ж<изни>» 1911, №218), что И. С. - «рецидив декаданса» и т. д. Провинция

все так же: и похваливает и поругивает потихоньку («Варш. дн», 20-Х-11 и др.). - В это

же время в маленькой газетке «Нижегородец», где ютились одно время эго-футуристы,

г. Ивей (И. В. Игнатьев) помещает хвалебные рецензии на И. С. («Ни- жегор.» 1911, №

78, 84). Большинство же отзывов переполнено сладостными воспоминаниями о

Поприщине, мании величия и других веселых сюжетах. Особенно почему-то

недовольны И. Северяниным в Харбине, Владивостоке, Костроме и Вятке. - Конец

1911-го года окрашен особым воем критики, - ибо в это время вышел «манифест

эгопоэзии», что совершенно взбудоражило газетных молодчиков. Книжки же И. С.