Царство. 1955–1957

Леля, наконец, увезла своего воздыхателя на представление, Алексей Иванович показал Женьке малышей, Рада визиту обрадовалась, старинные друзья появлялись у них не часто, она напоила мужа и гостя чаем, угостила пирогами. Когда Женька Петров ушел, родители стали купать Лешку. Рос мальчик не по дням, а по часам: активный, смышленый, ко всему тянулся, заинтересованно ощупывал каждую новую вещь, ничего не боялся и постоянно улыбался. В отличие от старшего братика, купаться любил, никогда в воде не хныкал, а наоборот, радостно плескался и озорничал.

Алексей Иванович развернул полотенце, Рада подхватила баловника и принялись вытирать. Вытерли, одели и положили в кроватку. После купания глазки мальчика слипались, он засыпал.

— Иди ко мне! — позвал жену Алексей.

— Иду! — отозвалась она. — А это что? — кивнув на трюмо, где появилась незнакомая склянка, спросила Рада.

— Не обращай внимания, — ответил муж и бросил пузырек в мусорную корзину. — Иди же ко мне!

6 февраля, среда

При старте межконтинентальная ракета Р-7 взорвалась. Маршал Неделин сидел зеленый. Что докладывать Жукову, как отреагирует на неудачу Первый Секретарь, что скажет Булганин?

— Почему ракета не пошла? — спросил он Королева.

— Будем разбираться, — ответил Главный конструктор.

— Ракеты должны летать! — повысил голос начальник военной приемки.

Королев не ответил, зло махнул рукой, развернулся и пошел к машине.

— Когда полетит? — вслед ему взывал Неделин.

— Полетит! — не оборачиваясь, выкрикнул конструктор.

Сотрудники КБ стояли с унылыми лицами.

7 февраля, четверг

От Булганина вышли Малиновский и Рокоссовский. Более часа они сидели у председателя правительства. Рокоссовского, наконец, отозвали из Польши и теперь подыскивали ему место в Министерстве обороны. Но выбор оказался невелик, точнее, никакого выбора не было. Накануне Жуков объяснял Косте, что надо пересидеть:

— Ведь не пойдешь ты заместителем начальника Генерального штаба? Несолидно! Ты, Константин, маршал, герой войны! — нахваливал Георгий Константинович, но при этом никакой должности не предлагал.

Малиновский убедил Булганина подписать Постановление правительства о назначении Рокоссовского заместителем министра обороны, но круг его вопросов оставался неясен, чем и кем он будет командовать, на этот вопрос мог ответить только военный министр. Постановление правительства давало Константину Константиновичу лишь высокий статус, машину, кабинет, небольшой аппарат, а реальной власти не давало. Жуков же планировал запихнуть Костю в отдаленный военный округ, чтобы тот не мешался под ногами.

— Погуляй месяцок-другой, отдохни, за это время определимся!

Чувствуя неладное, Рокоссовский в сопровождении Родиона Яковлевича поспешил в Кремль. После визита маршалов Николай Александрович набрал Жукова спросить на счет Константина Константиновича, но разговор не получился.

— Вы зачем звоните, Николай Александрович?! Я лично занимаюсь Рокоссовским, по результату доложу! А вот как вы, не спросив, мне заместителей суете, об этом еще поговорим!

Булганин опешил, он-то думал, что с Жуковым Малиновский назначение Рокоссовского обговорил! Еще Родион Яковлевич нажаловался, что министр обороны издал приказ, по которому всем военным надлежало начинать день с физической подготовки. Обязательный приказ. Это касалось и генералов, и даже маршалов.

— Маршал Еременко вчера охал, — рассказывал Малиновский: — «В присутствии сопливого лейтенанта я обязан тридцать раз отжаться, пробежать кросс, выполнить комплекс на брусьях и за подписью недоделанного инструктора рапортичку в министерство отправить! Что за вздор?! Мы не автоматчики, мы маршалы! Послал их к едрене фене!» — разъяренно выкрикивал военачальник.

Но что могли герои-маршалы поделать с Жуковым? Как повлиять? Ничего не могли поделать. А сейчас маршал Победы практически послал подальше председателя Совета министров! Николая Александровича переполняла обида, он набрал Хрущева и стал жаловаться на грубость Георгия Константиновича. Хрущев прямо получал удовольствие от услышанного.

— Ты что, расстроился?

— Да, я расстроился. Я все-таки председатель Совета министров! — выговорил раздосадованный Николай Александрович.

— Так посылай его, как Еременко, на хер! — хохотал Никита Сергеевич.

— Может, и ты Жукова пошлешь? — едко вымолвил Булганин.

— Запросто! — пообещал Хрущев, однако после разговора с Булганиным насупился. Как ни крути, субординация есть субординация, а председатель правительства есть председатель правительства, и вольностей здесь позволять не положено. Георгий Константинович мог и на Хрущева косо взглянуть, про остальных говорить не приходилось, авторитетов для маршала не существовало — выли от него маршалы, выли генералы. Кросс не пробежишь, формально — невыполнение приказа. А за невыполнение приказа появлялась реальная возможность отстранить неугодного от должности.

После разговора с министром обороны Булганин разнервничался не на шутку: