Царство. 1955–1957

— Мы его на дороге подобрали, он маму потерял. Тебе не нужен?

— Н-е-е-е-е! — замотала головой Ира.

— Ирк, бухать будешь?

— Мне «Шампань».

— А я маякну! — тряхнул кучерявой головой Юлик.

Коктейль «Маяк» пользовался популярностью, кроме ликера «Шартрез» и коньяка туда добавлялся яичный желток, который и плавал поперек стакана круглым желтым глазом.

— «Маяк» — очень крепкий напиток, — сказала Ира.

— Зато с закуской! — подмигнул Юлиан.

Расстроенный поломкой ботинка Юрий положил туфлю на стойку бара, за которой сидел, и тоже заказал «Маяк».

— Слушай, — спросила Катя, — а почему Чарли всем рассказывает, что играет на трубе?

— Он учился, — ответил Брежнев.

— Когда?

— В детском саду! — хохотнул Юлик.

Все заржали.

— Так он девок кадрит, — объяснил Брежнев. — Если хочешь, Катюха, я тебе тоже расскажу, как я на трубе играю?

— Не надо!

— Были Хрущевы-Лобановы? — поинтересовался Юлиан.

— Ушли.

— А-а-а-а!

— У Сергея родители строгие, — уточнила Ира Брусницына.

— И сам Сергей, словно инопланетянин, говорит так, точно ему сто лет, и одет как старпер.

— Молодой ученый!

— Что Лелька в нем нашла?

— Хрущев — вот что!

— Они скоро поженятся, — доверительно сообщила Катя.

— Я б на тебе прямо сейчас женился! — урча, как кот, замотал головой Юлиан, пытаясь положить голову девушке на грудь.

— Брысь! — прикрикнула Катя.

— Получается, у Сережи фазер строгий, — вздохнул Юлиан.

— Зверь! — подтвердил Брежнев-младший. — Когда он отцу звонит, тот час успокоиться не может.

Пришел официант и стал расставлять напитки. Брежнев смотрел на танцующих, оркестр играл композицию Дюка Эллингтона из фильма «Серенада солнечной долины». Заметив, что Юрик отвлекся, наблюдая за танцами, Юлиан положил на поднос официанта брежневскую туфлю:

— Уноси!

— Старье играют! — назидательно сказал Юрий. — Это уже не модно. Надо им Элвиса учить.

— Согласна! — подтвердила Катя.

— Катюх, а что это за чувиха с Чарли? — показал на незнакомку Юрий.

Чарли теперь болтал с высокой, коротко стриженной, в узком красном платье девицей.

— Где?

— Лукай, вот!

— Да где?

— Справа от сцены.

— Белка.

— Что за Белка?

— Люда Белкина.

— Знаешь ее? — обратился он к Юлику.

— Ходит сюда.

— Баруха?

— Нет! — отрицательно покачала головой Катя. — Нормальная девушка, из педагогического.

— Пойду знакомиться, — сказал Юрий и посмотрел на барную стойку, где должен был лежать его башмак.

— Где туфля?! — на весь зал закричал он.

Юлик, Катя и Ирка прыснули от хохота. Юлиан держался за живот, показывая на дверь кухни, мол, туда твой туфель унесли.

— Мудила ты! — выругался Юрий и, как был в одном ботинке, кинулся выручать свою обувь.

15 мая, среда

Никита Сергеевич третий день ходил мрачный. С субботы они с Ниной Петровной начали читать книгу писателя Дудинцева «Не хлебом единым».

— Мастерски написано, смело! — наперебой расхваливали москвичи. От ее содержания прямо случилось возбуждение умов. Некоторые писатели назвали Дудинцева гением: — Вопросы подняты острые, книга книг!

Хрущева же это произведение возмутило.

— Разбалтывание писателей идет, — пожаловался он жене.

Серов все чаще приносил материалы, где сообщалось о брожениях в писательской среде.

— Писатели — это наш рупор, а рупор, вернее, некоторые рупора, в другую сторону развернулись! Перерожденцы, а по существу, скрытые враги! — определил Хрущев. — Столько низости наплели — и ведь кто, самые наши первые литераторы!

И автора нашумевшего романа Никита Сергеевич отнес к перерожденцам, приказав изъять книгу из продажи.

В 12:00 на Старой площади открылась встреча с ведущими советскими писателями. Хрущев собрал для разговора, что называется, самый цвет литературы.

— Я, товарищи, почему решил вас пригласить? Потому что пришло время потолковать по душам, а то, смотрю, разнобой пошел в литературе. Специально к этому выступлению я не готовился, буду говорить, как с друзьями, ведь писатель — первейший друг Партии! Писатель не должен раздувать плохое, писатель должен подхватывать хорошее и нести хорошее людям, это основной принцип советской литературы. Писатели — это артиллеристы, а артиллеристы не стреляют по своим. Это плохие артиллеристы, которые хотят стрелять по врагу, а попадают по своим! — уточнил Первый Секретарь.