Царство. 1955–1957

— Одни пустые разговоры, а дел нет! — поддержал Каганович. — Толкут воду в ступе!

В этот момент в дверях появился министр обороны, Маршал Советского Союза Жуков.

— Здравия желаю!

— Присаживайтесь, товарищ Жуков, — пригласил Вячеслав Михайлович, — вы в самый раз подоспели.

— Вы что здесь, Хрущева снимаете? — Жуков пристально посмотрел на Булганина.

— Президиум уже принял решение, — за Булганина ответил Ворошилов.

— Как-то кулуарно, не по-советски!

— Как положено, большинством голосов, — отозвался Молотов. — Вы, товарищ Жуков, пока не член Президиума и не голосуете.

Жуков, как Фурцева, Брежнев и Аристов, был лишь кандидатом в Президиум Центрального Комитета.

— Хрущева избрал Пленум, равно как и всех нас. Вы занимаетесь самоуправством!

— Партийную дисциплину мы знаем! — ухмыльнулся Молотов.

— А почему, собственно, Хрущева решили освободить, какая необходимость? — поинтересовался Жуков.

— Много претензий. Хрущев больше не пользуется доверием Президиума, — разъяснил Ворошилов.

— На месте его никогда нет, мотается туда-сюда, как говно по полонке, морочит людям головы, а дела стоят! — заговорил Каганович.

Маленков, а после Шепилов повторили претензии к Хрущеву.

— Товарищ Хрущев слушает только себя, все знают его норовистый характер, — докончил Георгий Максимилианович.

— Давайте соберем Пленум, — обреченно проговорил Никита Сергеевич. — Меня Пленум избрал!

— Когда надо, тогда и соберем! — отрезал Молотов.

Хрущев покорно стоял перед своими судьями.

— Я выражаю вам глубокую признательность за критику, теперь я и сам вижу, что заблудился. Я сделаю надлежащие выводы, исправлюсь! Товарищ Булганин, Николай Александрович! Мы же с тобой столько лет дружим! И ты, Георгий Максимилианович, и вы, Климент Ефремович, я всем здесь присутствующим говорю огромное спасибо, что раскрыли глаза, обещаю исправиться!

— А что это за бесцеремонный призыв догнать и перегнать Америку по молоку и мясу? — возмутился Шепилов. — Сначала надо посчитать наши возможности, может, в первоочередном порядке стоит развивать тяжелую индустрию, машиностроение, а не соревноваться с американцами?

— Это лозунги, направления, то, к чему следует стремиться, — оправдывался Хрущев. — Без направлений не получается. И тебе огромное спасибо за прямоту, Дмитрий Трофимович. Неужели я так плохо делал, чтобы меня взять и за двери выставить? У вас, товарищ Маленков, тоже ошибки были, но мы вас, покритиковали, а заместителем председателя Совета министров оставили, и не кричали на вас и ногами не топали! Чего вы на меня всем скопом навалились?

— Разговоры про Маленкова сейчас неуместны! — оборвал Каганович.

— Разрешите мне завтра закончить отчет, я обязан подробно доложить Президиуму о своей работе, доложу, а тогда приговаривайте! — в сердцах воскликнул Никита Сергеевич.

— Вы и сегодня немало рассказали, мнение у нас сложилось, — проговорил Маленков.

— Не все сказал, далеко не все! Без подготовки, многое упустил. От моего отчета зависит моя судьба. Дайте возможность выступить?!

— Ни хера бы я Хрущеву не позволял! — сказал Лазарь Моисеевич. — И надо поскорей нахального генерала госбезопасности убрать.

— Серов при Хрущеве и нюх, и совесть потерял! — вспылил Булганин.

— Совести у него никогда не было! — заметил Молотов.

— Предлагаю Комитет госбезопасности подчинить напрямую Президиуму ЦК, — предложил Ворошилов. — Тогда никакой перегиб там не случится, а то Серов к одному Хрущеву на поклон ходил.

— Хрущев наверняка поручал ему за нами следить! — высказался Сабуров.

— Ничего такого не было, это наговоры! — запротестовал Никита Сергеевич.

— Я настаиваю, чтобы на заседании присутствовали все члены и кандидаты в члены Президиума, все Секретари ЦК! — с напором проговорил Жуков.

— Мы действуем в рамках существующего регламента! — оборвал маршала Молотов.

— Если нет, я обращусь напрямую к народу! Мы должны поступать по государственному!

— Ты что, нас пугать будешь?! — с вызовом спросил Каганович.

— Я выступаю за партийный порядок! — напирал Жуков. — Если проводим Президиум, значит, члены Президиума должны быть тут, у нас украинский Секретарь Кириченко отсутствует, Суслова нет, Брежнева, Мухитдинова!

— Брежнева забыли пригласить! Вот тоже прима-балерина! — протянул Лазарь Моисеевич. — А узбека ждать устанем!

— Не кипятись, Георгий Константинович, завтра недостающих соберем, — пообещал Молотов. — Ты, товарищ Шепилов, явку обеспечь. Согласен, товарищ Маленков?

Маленков кивнул.

— Закрывай, Николай Александрович, Президиум. До завтра, до двенадцати часов! — распорядился Вячеслав Михайлович. — Завтра поставим точку.

Хрущев, зажав под мышкой папку, мрачно шел по коридору, на лестнице ему навстречу выскочили Серов и Фурцева.

— Мы с Иваном Александровичем обзвонили членов ЦК, секретарей обкомов, всех, кто за нас, — сообщила Екатерина Алексеевна. — Жуков выделяет для доставки их в Москву военные самолеты.