Читаем Царство и священство полностью

Что же касается скорбей, попускаемых по нашим собственным грехам, то внутренние ощущения, испытываемые при их претерпевании, далеко не всегда отражают истинную картину. Чистое сердце, которое Бога узрит, не воспринимает их как таковые. А потому преподобный Паисий Святогорец (память 29 июня) говорит: «Если человек относится к боли по-духовному, то у него нет скорбей. В боли есть надежда на Бога, есть и Божественное утешение»[1048]. Напротив, если болящий человек молится Богу только для того, чтобы болезнь оставила его, то в такой корыстолюбивой молитве пользы очень мало[1049].

Иными словами, сами по себе скорби никаких страданий не несут. Объективно посредством их Господь устрояет наши земные и духовные пути. А субъективно, они настолько для нас болезненно-чувствительны, насколько мы грешны и удалены от Бога. Не стоит напоминать, что Господь никогда не попускает нам испытаний свыше тех, которые мы в состоянии понести (1 Кор. 10: 13), и что бремя Его легко (Мф. 11: 28–30).

Поэтому скорби в известной степени можно назвать фантомами нашего греховного сознания. Попуская их, Господь сопереживает нам в них («с ним есть в скорби» – Пс. 90), наставляет нас и трезвит. Они заставляют нас забыть хоть на минуту о вожделенных земных благах и подумать о своей душе. Но поскольку происходят помимо воли конкретного человека, то его греховное сознание воспринимает их исключительно в негативном свете.

Не так реагируют на скорби блаженные, для которых скорби – самая прекрасная весть. Апостол Павел пишет: «Чтобы я не превозносился, дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня, но Господь сказал мне: “Довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи”. Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12: 7–10). И преподобный Порфирий Кавсокаливит (память 1 декабря) как-то вспоминал, что во время инфаркта увидел Божественный Свет настолько ярко, что потерял сознание от счастья и нахлынувшей на него благодати[1050].

Медленно и далеко не сразу открывается человеку Божественное присутствие. Вот Господь коснулся тебя Своей дланью, и благодать вызвала невероятный восторг сердца, все скорби представляются моментально ничем, пустотой, они просто исчезают из духовного видения человека. Вот человек с удивлением обнаруживает, что некие внешне малозначительные, но на самом деле весьма важные и значимые события, имевшие место в ходе противостояния себе в скорбях, возникли не сами по себе, а вследствие действия некой доброй Силы. «Яко весть Господь путь праведных» (Пс. 1).

Чем дольше человек живет в скорбях, тем больше ему открывается Божественное участие в его судьбе. И когда он возлюбит Христа, тогда в него входит Божественная любовь и все трудности исчезают[1051]. Как говорил преподобный Силуан Афонский (память 11 сентября), «скорби утопают в сердце смиренного, потому что с ним сила Господня»[1052].

Хрестоматийный пример смирения и доверия воле Божьей и Божественного утешения приводил великий русский философ К.Н. Леонтьев (1831–1891), описывая во время своего нахождения на Святой Горе Афон некоего сербского монаха о. Пахомия. Судя по внешнему виду, писал он, этого монаха можно было бы принять за дикаря. Однако он верит всему, написанному в Евангелии и сомневаться «по-ученому» не умеет. «Святая улыбка всегда сияет на его лице. Да и в самом деле – о чем ему скорбеть и сокрушаться? Нет у него сухарей, одежды или обуви? Что ж, у него есть Бог, Который все это видит и, как Ему угодно, так о нем и промышляет. Сыро и холодно в его пещере? Зато у него есть терпение, в которое он облекается как в броню. Постигают его беды, скорби монашеские и искушения от злокозненного врага? Зато у старца столько преданности воле Божьей, что хоть пусть столкнутся небо и земля – его ничто не поколеблет! В самом деле, что может поколебать эту адамантову душу, если он в Боге и Бог в нем?!»[1053]

* * *

…«Человек Христов должен возлюбить Христа, и когда он возлюбит Христа, он освобождается от диавола, от ада и смерти. Ты спросишь меня: “А ты достиг этого?” Нет, я не достиг, я об этом прошу, я этого хочу»[1054]

2019 г.

Молитва в жизни современного человека

Есть еще люди Божии, люди молитвы, и Добрый Бог терпит нас. Эти люди молитвы оставляют нам надежду.

Преподобный Паисий Святогорец[1055]
Перейти на страницу:

Похожие книги

Апокалипсис в искусстве. Путешествие к Армагеддону
Апокалипсис в искусстве. Путешествие к Армагеддону

Книга «Апокалипсис», или «Откровение Иоанна Богослова», – самая загадочная и сложная часть Нового Завета. Эта книга состоит из видений и пророчеств, она наполнена чудищами и катастрофами.Богословы, историки и филологи написали множество томов с ее толкованиями и комментариями. А искусствоведы говорят, что «Откровение» уникально в том, что это «единственная книга Библии, в которой проиллюстрирована каждая строчка или хотя бы абзац». Произведения, которые сопровождают каждую страницу, создавались с III века до начала XX века художниками всех главных христианских конфессий. И действительно проиллюстрировали каждый абзац.Это издание включает в себя полный текст «Апокалипсиса» по главам с комментариями Софьи Багдасаровой, а также более 200 шедевров мировой живописи, которые его иллюстрируют. Автор расскажет, что изображено на картинке или рисунке, на что стоит обратить внимание – теперь одна из самых таинственных и мистических книг стала ближе.Итак, давайте отправимся на экскурсию в музей христианского Апокалипсиса!

Софья Андреевна Багдасарова

Прочее / Религия, религиозная литература / Изобразительное искусство, фотография