Царство красоты

— С твоей такого не произойдёт, Эштон! — сообщает мне с уверенностью. — Ты не допустишь! Никогда не дашь подобному произойти, потому что ты умнее меня, увереннее, жёстче, в тебе больше контроля, чем во мне или в ком-либо другом из всех, кого я знаю. Жизнь не раз это доказывала не только тебе, но и всем окружающим людям. Так пользуйся! Создавай семью, укрепляй её, защищай! Дай своим детям возможность родиться, Эштон! Не оставляй им только свои сны, дай им жизнь, сын!

— Что я могу сделать? Влезть в её налаженную жизнь?

— Женщины значат для нас многое, Эштон, да что там говорить, они для нас всё вообще! Они в центре мира, который мы строим, и очень многое за нас решают, иногда больше, чем нам хотелось бы, но! Но есть в жизни моменты, когда нам стоит вспомнить о том, что мы мужчины, и последнее слово за нами. В самых важных, поворотных в жизни точках женщины не способны на правильные решения из-за своих эмоций, и это то время, когда мы должны совершить некий жёсткий волевой шаг — взять всю ответственность на себя! Моя Лера не ушла ко мне от мужа по доброй воле, и я даже не заставил её, я просто не оставил выбора. Подло, жестоко, вероломно раздавил её семью. Это было моё единоличное решение, которое дало шанс на счастье не только нам обоим, но и возможность родиться нашим детям. И теперь, уже столько лет спустя, я считаю, что это был самый правильный поступок во всей моей жизни.

Мы оба смотрим на море какое-то время, каждый слишком глубоко в себе, но после паузы отец добавляет:

— Но я не так умён, как могло бы показаться из сказанного, совсем нет. В самый первый раз я отдал это решение ей, и она мне отказала. Я просил её снова и снова, построил для неё дом, именно тот, который она рисовала мне в своих мечтах, но всё было мимо. А знаешь почему? По многим причинам, но самой важной из них было то, что ОН — мужчина, который никогда не был ей предназначен и оказался на моём месте случайно, за все эти годы стал ей РОДНЫМ человеком! Да, именно так! Пока я разбирался, что к чему в моей жизни, пока искал её, она жила с ним, и пусть он не был способен дать ей даже сотой доли того, что мог я, и это не деньги, нет, он всё равно успел стать для неё самым важным, близким, родным человеком. А мне оставалось только быть грёбаной несбывшейся мечтой! Поэтому я повторяю тебе: всё нужно делать вовремя, сын! И тогда твоя жизнь будет намного проще и приятнее. И, тем не менее, даже если время упущено, ошибки сделаны, всегда помни, что пока ты дышишь и ходишь по этой земле — никогда не поздно что-либо изменить! Понял меня?!

Понял ли я его?! Конечно! Очень хорошо понял.

И вот эти его последние слова пробили в моей скорлупе фатальную брешь — моё сдерживаемое все последние годы чувство к Софье рвануло наружу, заполнило меня до самых краёв, наделило такой неимоверной силой, что вечером, скидывая рубашки и джинсы в сумку, мне казалось, я могу ломать стены своими кулаками!

«Дай своим детям возможность родиться, Эштон!» — в моих ушах звенит только эта его фраза.

Отец улетел через два часа после нашего разговора, оставив меня в раздумьях, которые заняли ровно час, и я пожалел, что не напросился лететь с ним вместе на его частном джете. И мне известно, почему он сам этого не предложил — не хотел давить, оставил моему решению полную свободу. И я его принял: купил билет на самый ближайший рейс на самолёт эконом-класса.

Глава 26. Последняя

— Ага! Не посмел-таки пропустить мою свадьбу! — Алексей в бледно-сером костюме, в руках его маленький букет невесты, а где сама она, мне не видно. — Молоток! Уважаю!

— Поздравляю! — вспомнил вовремя.

Сводный брат обнимает меня так крепко, что я на грани удушья. Вижу Антона, наши взгляды схлестнулись как самурайские мечи.

Отец одет в строгий тёмно-синий костюм в тон своего галстука и держит на руках полуторагодовалого кудрявого Амаэля в таком же точно одеянии:

— Поздновато ты приехал, парень, — замечает, делая глоток из своего бокала, но в глазах его ирония и даже какое-то подозрительное веселье.

— Чёрта с два! — огрызаюсь.

Ищу глазами Софью, но, как назло, её нигде не видно.

— Она на кухне с матерью, — получаю подсказку от отца и хитрющий взгляд.

Он знает, зачем я здесь. Узнаёт в моих поступках самого себя. Не иначе.

Я вижу Софью, на ней словно нарочно надето просторное ментоловое платье, собранное под грудью золотым поясом. Если не знать о её беременности, в этом одеянии и не заподозришь. Она божественно красива, приближающееся материнство сделало её живой, счастливой, светящейся внутренним теплом и ожиданием самого главного в её жизни события.

Я стою зачарованный, любуюсь ею, не в силах сделать хоть шаг… А ведь у меня на этот раз вероломная миссия…

Софи замечает меня, её лицо выражает удивление и… радость?

Она рада меня видеть, и мне больше ничего не нужно, я полон решимости в совершении того, зачем приехал…

Софья