Царство льда

Мьюр сочувствовал медведю, пытавшемуся понять «огромного, дымящегося черного монстра», который вторгся в его владения. «Он казался благородным зверем невероятной силы, который отважно жил… среди вечных льдов». Но Хупер был отличным стрелком. «Вскоре, – написал Мьюр, – медведь получил пулю в шею, и голубая вода окрасилась алым».

Первые две недели августа «Корвин» испытывал пак, пробуя найти путь к Земле Врангеля. Маленький корабль, по словам Росса, «болтало из стороны в сторону в ледяном лабиринте», и порой он оказывался «со всех сторон окруженным огромными массами льда». Земля Врангеля словно бы дразнила их – скрывалась за облаками, появлялась сквозь просвет в тумане, снова исчезала, а затем маячила на горизонте и казалась огромной из-за искажений арктической атмосферы. По свидетельству Хупера, увеличенные в результате рефракции горы Земли Врангеля «то выходили нам навстречу, то пропадали совсем».

Однажды моряки заметили на льду кусок дерева – судя по всему, кусок корабельного рея. «На нем до сих пор остались обрывки веревок, – писал Мьюр, – и казалось, что он провел на льду зиму-другую». Изучив рей, Хупер пришел к выводу, что он, скорее всего, принадлежит одному из китобойных судов, однако не смог полностью исключить вероятность его принадлежности «Жаннетте».

Наконец, 12 августа, «Корвин» обнаружил во льду удачную трещину и подошел достаточно близко к юго-восточному побережью Земли Врангеля, чтобы спустить катер. Хупер приказал выстрелить из пушки. Громкий хлопок эхом пронесся над горами и, как выразился Мьюр, «предупредил всех, кто мог быть рядом, об их появлении». Когда они подошли к острову на катере, отряд Хупера начал понимать, насколько крупна эта земля, насколько высоки ее горы и как разнообразен ее ландшафт. Неудивительно, что многие моряки, десятилетиями бросавшие на нее взгляды, полагали, что перед ними лежит континент. На самом деле это был крупный остров семидесяти восьми миль в длину. Его горная тундра была испещрена яркими пятнами арктических цветов. Зимняя белизна на краткое время уступила место теплому летнему золоту. Небольшие островки снега виднелись лишь на вершинах.

Хотя они видели лишь небольшой участок двадцати девяти квадратных миль, моряки Хупера понимали, что эта земля не шла ни в какое сравнение с островом Геральд. В суровом доисторическом ландшафте было что-то загадочное – как выразился Мьюр, «великая и нетронутая первобытная красота». Изучая остров в бинокль, Мьюр видел «небольшие цветастые ложбины и узкие борозды, по которым, похоже, бежали ручьи…» «Мы смотрели на девственную природу, которая маняще раскинулась перед нами и которую нам так хотелось изучить, – писал он, – округлые, отполированные льдом холмы и предгорья, выточенные ледниками черты гор и расходящиеся в разные стороны долины».

Они высадились на каменистой косе, которая тянулась в обе стороны от устья быстрой реки. Неподалеку от скелета гладкого кита моряки установили на самодельной жерди из подобранной в воде деревяшки американский флаг, и Хупер объявил остров территорией Соединенных Штатов. Он переименовал его в Новую Колумбию.

Некоторые из моряков разошлись по пляжу, а другие отправились вглубь острова. На берегу обнаружилось несколько созданных человеком предметов: фрагмент жестянки из-под бисквитного печенья, бочарная клепка и обломок рея. Однако все они были так потрепаны и истерты, словно их прибило сюда при движении ледовой шапки. Отряд Хупера не нашел никаких признаков того, что кто-то с «Жаннетты» жил на острове и что нога человека вообще когда-либо ступала на эту землю.

«Вряд ли в мире можно найти край более суровый и одинокий», – писал Мьюр. Если бы моряки с «Жаннетты» высаживались на этот остров, они бы точно оставили возле реки каменный тур – и следы на хрупкой почве тундры. «Если бы хоть кто-то ступал по этой земле в любой момент лета, когда она не была покрыта снегом, его следы остались бы различимыми на долгие годы».

И все же моряки с «Корвина» ничего не нашли.

Хотя задержаться на острове Врангеля не было возможности, Мьюр пришел от него в восторг. Само собой, он не знал, что Делонг уже установил, что это не континент, а всего лишь крупный остров. Впрочем, какими бы ни были его размеры, Мьюр чувствовал, что это первобытный край, в котором было раздолье животным, но не было места человеку. На самом деле остров Врангеля может похвастаться таким разнообразием живой природы, что биологи впоследствии даже назвали его Галапагосами Крайнего Севера. На острове проживает крупнейшая популяция тихоокеанских моржей и одна из самых больших в мире колоний белых гусей. Там также живут полярные совы и песцы и огромные стаи леммингов и морских птиц, но в отличие от Сибири совсем нет комаров.