Царство льда

Самым знаменитым – или стоящим на пороге славы – ученым на борту «Корвина» был родившийся в Шотландии ботаник, который в последнее время изучал роль ледников в формировании ландшафта долины Йосемити. Поджарый мужчина с клочковатой рыжей бородой и горящими голубыми глазами полубезумного барда, он регулярно писал статьи для сан-францисской газеты «Ивнинг буллетин», но в глубине души был поэтом. Его звали Джон Мьюр.

Прежде чем стать выдающимся американским натуралистом, прежде чем вступить в природоохранные баталии, которые привели к созданию системы национальных парков и вдохновили современное зеленое движение, Джон Мьюр был неугомонным ученым-универсалом, писавшим для журналов и газет, чтобы оплачивать далекие путешествия в совершенно дикие места. Как и все остальные обитатели области залива Сан-Франциско, Мьюр прекрасно знал об экспедиции «Жаннетты» и стремлении американского народа узнать ее судьбу. Сан-Франциско считали портом приписки «Жаннетты», поэтому городские газеты беспрестанно спекулировали о текущем местонахождении Делонга.

Однако самого Мьюра не интересовала тайна «Жаннетты». Будучи знакомым с Хупером, он решил принять приглашение капитана и взойти на борт «Корвина», чтобы получить возможность отправиться в путешествие для изучения гораздо более удивительных тайн, а именно роли льда в формировании очертаний континентов, процесса возникновения сухопутных перемычек, отливов и течений древних океанов.

Прежде Мьюр дважды бывал в южной части Аляски и был очарован ее грандиозной нетронутой красотой. Но он никогда не пересекал Полярного круга, не видел вечной мерзлоты и не испытывал на себе давления пакового льда. Историк-натуралист позднее написал, что во время плавания на «Корвине» Мьюр хотел «заглянуть в глубины времен… В душе он был человеком природы и всегда интересовался самой общей картиной». Он хотел исследовать доисторические процессы творения, которые хоть и закончились миллионы лет назад, все еще были различимы в крупном масштабе.

Мьюр иммигрировал в Соединенные Штаты еще мальчиком, но до сих пор не избавился от шотландского говора. Он вырос в Висконсине и несколько лет учился в университете штата в Мадисоне, а затем отправился в тысячемильное пешее путешествие по американскому югу во Флориду, откуда поплыл на Кубу. После долгих странствий Мьюр осел в Калифорнии и прожил там тринадцать лет. Большую часть времени он проводил в горах Сьерра-Невады, где пас овец, обследовал долинный ледник, активно изучал гигантские секвойи в живой природе, безуспешно трудился над толстой книгой о ледниковом периоде, первым покорял высочайшие вершины Калифорнии и работал проводником в Йосемити.

Недавно женившись, Мьюр обещал своей жене Луизе оставить жизнь скитальца и осесть вместе с ней на принадлежащем ее отцу огромном фруктовом ранчо на золотых холмах к северо-востоку от Окленда. Но тяга к путешествиям оказалась сильнее: всего через два месяца после рождения первенца Мьюр записался в команду «Корвина», чтобы отправиться в плавание как минимум на шесть месяцев, а если корабль застрянет во льдах, то и еще на целый год. Мьюр полагал, что его ждут «прекрасные морозные дни».

Когда в первую неделю мая «Корвин» отплыл из Сан-Франциско, на Маринских холмах желтели золотистые маки, а с провожавших пароход до выхода из залива яхт доброжелатели выкрикивали напутствия экипажу – все это напоминало миниатюрную версию проводов, которые жители Сан-Франциско в свое время устроили «Жаннетте». Команда «Корвина» насчитывала двадцать человек, включая нескольких юнг-японцев. Пройдя Золотые Ворота, Хупер повернул на север и две недели плыл по Тихому океану, после чего прошел сквозь туманные Алеутские острова, где корабль потрепало несколько снежных шквалов и сильнейший шторм.

«Корвин» должен был сделать несколько остановок на Алеутских островах. Насколько мог судить Мьюр, коренных алеутов не пощадил их контакт с «цивилизацией» – сначала русской, а теперь американской. Китобои, зверобои и представители меховых компаний познакомили их с новыми грехами, одновременно лишая их возможности делать все по-старому. «Заключив контракт с компаниями, алеуты выплачивают старые долги, – писал Мьюр, – а остаток денег тратят на бесполезные безделушки, не идущую ни в какое сравнение с их мехами одежду и пиво, из-за чего быстро уподобляются свиньям, начинают таскать друг друга за волосы, бить своих жен и так далее. Через несколько лет здоровье подводит их, они уже не так искусно охотятся, предоставленные самим себе дети погибают, и все разрушается».