Царство призраков

Не в силах вынести вид брата, Велизар демонстративно отвернулся. Сендоа был наполовину хищником, его не смущал вкус сырой плоти. Велизар надеялся, что эти отвратительные особенности останутся присущи только волку, но теперь понял, насколько бессмысленно стало различие между Сендоа-волком и Сендоа-человеком.

Разумеется, он не был ни человеком, ни волком. Он был богом и мог принимать любую форму, какую ему заблагорассудится. Очевидно, брат предпочитал зверя.

Велизар поднял взгляд на огромную иву, ставшую свидетельницей их ссоры. Ее тонкие зеленые листья пульсировали жизнью, в то время как листва окружающих деревьев темнела и увядала. Древние корни дерева уходили глубоко в землю и проникали в иные измерения. Осколки далеких миров осыпались с ее кроны в виде крошечных магических частиц.

Старинный страж не существовал ни здесь, ни там, он служил проходом куда угодно.

На пучке веток, который несла в руках девушка, мерцали эти волшебные частицы; она могла сорвать их только здесь. Какое совпадение, что Сновидица обнаружила врата в мир грез и собрала с них ветви, чтобы сплести себе корзину.

– Ты пощадил девушку, – произнес наконец Велизар.

– Какую девушку? – сухо спросил младший.

Велизар повернулся к брату.

– Сновидицу. Ту, что нашла путь в сердце лесов, в священные места, которые не должен обнаружить ни один смертный.

– Она тебе угрожает? – сверкнул насмешливым взглядом Сендоа.

– Она бросает мне вызов.

Ироничный смех зверя, как гром, прокатился над поляной.

– Какой тяжкий проступок!

– Нет, – вскипел Велизар, – но знаешь, что тяжко? Пощадить наглеца, которого я приговорил к смерти, и убить тех, кто должен был узреть мою карающую длань.

Сендоа взвыл от смеха, отчего все птицы в округе вспорхнули со своих гнезд.

– Очевидно, им не было суждено узреть твою карающую длань, – он угрожающе ухмыльнулся. – Потому что я вырвал им глотки.

Велизар шагнул вперед.

– Ты хоть представляешь, какие неприятности ты мне учинил?

Брат пожал плечами, выковыривая грязь из-под ногтя.

– Павел не заслуживал смерти. А вот двое других…

– Я приговорил его к смерти. Значит, он ее заслужил!

Добродушное настроение Сендоа испарилось, глаза вспыхнули пламенем, красным, как кровь на его руках.

– Не только у тебя, Вел, есть убеждения. У меня они тоже есть.

– И скажи на милость, во что же верит дикое животное?

Сендоа стиснул челюсти, на его лице промелькнула вспышка боли.

– Павел пытался прокормить свою семью. Он ступал по моим владениям с заботой и уважением. Но те безмозглые твари, которых ты послал с ним, оказались слишком бестолковы, чтобы остаться в живых.

Велизар заскрежетал зубами.

– Я рассчитывал на их глупость, Сен. Мне нужны были эти безмозглые твари, чтобы упрочить мою власть. И именно Павел ей угрожает.

– И девушка, видимо, тоже.

– Почему ты ее не убил? – допытывался Велизар, взбешенный насмешками Сендоа. – Ты ведь знаешь, на что она способна.

– Она безобидна, – усмехнулся брат. – Она искала еду и ветки для плетения. Может, я и бог разрушения, но не вижу смысла обрывать жизнь беспомощной девушки. Я разрушаю старое, чтобы новое могло процветать. А эта девушка не стара ни телом, ни убеждениями.

– Она воплощает собой прежнюю веру.

– Веру Лощины, – заметил Сендоа, затем усмехнулся и взглянул на иву. – Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала, что просто хочет сделать чертову корзину. Как я мог отказать? Нечасто встретишь девушку, способную взглянуть в лицо дьяволу.

– Ты слишком впечатлительный, – Велизар вздохнул и потер переносицу. – За тобой придут охотники. Мне их не остановить.

– Пускай, – с готовностью откликнулся он.

– Ты разрушишь все мои труды своим легкомыслием!

Сендоа подошел ближе, оскалил зубы и низко злобно зарычал.

– Может, Лощина и твое королевство, но лес – мое. Здесь я решаю, кому жить, а кому умереть. Здесь правят мои законы. А не твои.

Ошеломленный свирепостью брата, Велизар сделал крохотный шаг назад. Пусть он был самым хитрым из них двоих, Сендоа был силой, способной сломать то, что нельзя согнуть.

– Ладно, – сдался Велизар. – Но предупреждаю, брат, добром это не кончится. Звери не подчиняются правилам высших разумов.

– Оставь свои предостережения для трусливых людишек, – ответил Сендоа. – В конце концов, я всего лишь животное. Какой с меня прок, кроме зубов и когтей?

Мысли Велизара замедлили ход, и внезапно его осенило. Он осторожно улыбнулся.

– Ты прав, брат. Абсолютно прав.

* * *

– Экалия, – мрачно произнес Барта. – Ты нужна нам.

Велизар стоял в углу дома старейшины, теплый свет свечей создавал тени, пляшущие на деревянных стенах. И хотя он все еще злился из-за утраченного авторитета, ему удавалось сохранять невозмутимый вид. Он молча наблюдал за противостоянием Барты и Сновидицы, каждый из них был упрям, как умирающие верования их общины.

– Я не понимаю, чем могу помочь. – Она притворилась, что ничего не знает, но Велизар видел ее насквозь. Девушка знала, кто она такая. Знала всю свою жизнь.