Царство

И едва только монголы и половцы всей силой навалились на вдвое уступающих им числом воинов Пуреша, заставив попятиться наспех выстроенную мокшей стену щитов (вскоре лопнувшую под напором степняков сразу в нескольких местах), как навстречу легким татарским всадникам ударили в копье гриди владимирских и новгородских дружин. Тяжелые всадники в считаные мгновения опрокинули множество ворогов, прошибая их пиками насквозь, опрокидывая поганых вместе с лошадьми, круша ничем не прикрытые головы нукеров булавами и секирами. И чаша весов боя мгновенно склонилась в сторону русичей и мокши, следом за дружинниками навалившихся на общего врага, зажатого в кольце стены телег, словно в западне.

Орду понял все быстрее прочих и пытался бежать, уведя за собой единственную сотню тургаудов, способных едва ли не на равных драться со старшей княжеской дружиной в ближнем бою. Впрочем, сотня гвардейцев смогла бы лишь славно погибнуть, а вот шансов изменить исход боя у них не было никаких. Но и спастись никто из нукеров, как и сам чингизид, уже не успели. Ибо как только в лагерь поганых прорвались дружинники, лучники и баллистарии союзников переместились к тропам, ведущим от стоянки на южную оконечность поля, в спасительный лес. И недавние новгородские ополченцы, ныне обученные сражаться так, как еще никто на Руси не сражается, тотчас оградили себя и соратников линией воткнутых в землю кольев. А после, когда ищущий спасения враг приблизился уже на полусотню шагов, они дали залп по скачущим тургаудам в упор – с расстояния, на котором болты пробивают насквозь любую броню. В свою очередь, лучники поддержали арбалетчиков ливнем бронебойных русских стрел и срезней эрзи, ранящих степняцких лошадей.

Меньше половины всадников доскакали до кольев, но ни один из них не сумел преодолеть заграждения, даже спешившись. Каждого из поганых нашел свой арбалетный болт или своя стрела, одна из которых, удачно пущенная неизвестным владимирским ратником, ударила в правый глаз старшего сына Джучи, навеки погасив для чингизида солнечный свет.

Глава 18

– Чего кручинишься, боярин?

В первые мгновения я даже не понял, что Коловрат с легкой усмешкой обращается ко мне. И лишь когда тот хмыкнул с легким осуждением, осознал, что «боярин» – это, собственно, я и есть. Пока путешествовали с Микулой, как-то не привык я к подобному обращению со стороны северянина, все больше на «ты» да на «ты»…

– Прости, Евпатий Львович, задумался…

Делиться тем, что меня волнует, не хочется от слова «совсем», и в первый миг я решил промолчать. Но потом будто прорвало! Прорвало плотину раздражения, копившегося во мне вот уже несколько дней.

– Бестолково! Бестолково все, понимаешь?! Войско чересчур сильно растянулось по дорогам, плетется со скоростью обоза! И это княжеские дружины, а что ополченцы? Мы же, на оборот, вырвались вперед так, что, если встретим татар, помощи дождаться не успеем!

Н-да… И ведь все сказанное – абсолютная правда: действительность похода в Булгар заставила меня всерьез усомниться в успехе нашего предприятия.

Всеволодовичам, конечно, повезло: в их распоряжении имеется полноценная транспортная магистраль, ведущая от Нижнего Новгорода до города-крепости Булгара – ставки Батыя на настоящий момент. А потому они могут всю пехоту посадить на суда, по крайней мере, после того, как базилевс при помощи мокши разберется с туменом Орду-Эджена. Конница же будет следовать рядом, вдоль речного берега, а в случае опасности морской десант русичей придет гридям на помощь.

Более того, по дошедшим до нас слухам, к походу на поганых решила присоединиться новгородская вольница, привлеченная, как видно, возможностью взять богатую добычу. И хотя ушкуйники еще далеки до той силы, в которую они вошли в моей истории к пятнадцатому веку, и нет у них еще собственной Вятской республики и войска, способного брать татарские столицы, но все же братство новгородских пиратов здравствует уже и сейчас. Главным театром боевых действий в настоящий момент для них является Балтика, то есть Варяжское море, так что в речных разбойников ушкуйники еще не переквалифицировались. Однако по случаю они могут повоевать и на реках, благо, что имеют не столь и малый флот из небольших судов с головой медведя-ушкуя на носу, так кстати пришедшийся базилевсу.

Увы, расположение Мурома не столь удачно, как расположение Нижнего Новгорода. По Оке можно подняться как раз до места ее впадения в Волгу у бывшего Обран Оша, что было бы целесообразно, коли мы бы решились выступить вместе с Юрием Всеволодовичем. Но тогда проблема обеспечения огромной, по меркам Руси, рати тысяч в тридцать с лишним воев встала бы в полный рост. Да и идея двух одновременных ударов по Булгару казалась столь притягательной, что отказываться от нее не хотелось совершенно.