Царствование Филиппа Красивого

Это освободило его от необходимости решать фламандскую проблему, конфликт столь же старый и еще более неразрешимый, чем конфликт из-за Аквитании. Во время долгих переговоров с Эдуардом было по умолчанию решено, что Англия не будет поддерживать Фландрию, а Франция не будет помогать Шотландии. Угроза вмешательства со стороны Империи к 1299 году также была устранена, когда Альбрехт Австрийский согласился на брак своего сына Рудольфа и сестрой Филиппа Бланкой. Ходили слухи, что Альбрехт пошел еще дальше и на встрече в Катр-Во согласился с тем, что Филипп может завладеть землями Империи к западу от Рейна[1069]. Эти истории, конечно, не соответствуют действительности, но верно и то, что Альбрехт проявлял очень мало интереса к Нидерландам и другим частям старого Срединного королевства в оставшиеся годы своего царствования. С 1299 года, когда был заключен предварительный мир с Англией и соглашение с Альбрехтом, Филипп мог сосредоточить все свои военные и дипломатические усилия на Фландрии.

Фландрия

Фламандская проблема была в основном такой же, как и проблема Аквитании: каким образом король мог отстаивать свои права суверена в большом фьефе? (Небольшая часть Фландрии — "имперская Фландрия" — не принадлежала королю Франции, но богатство и население графства были сосредоточены в областях, которые, несомненно, были частью французского королевства). Мог ли граф Фландрии быть вызван в Парламент или только в суд пэров Франции? Когда подданные графа обращались из его суда к суду короля, насколько далеко могли зайти король и его чиновники в их защите? Как должны были исполняться вердикты французских судов во Фландрии? Мог ли король отдавать приказы непосредственно подданным графа или изменять структуру управления фламандским городом? Мог ли король собирать деньги (налоги или субсидии) непосредственно с жителей Фландрии? Одним словом, как можно было согласовать представления Филиппа о его правах и обязанностях как короля с существованием высокоорганизованной и полунезависимой системы местного управления?

Те же вопросы были поставлены и в Аквитании, но ответить на них или (как в мире 1303 года) избежать ответа в Аквитании было легче, чем во Фландрии. Аквитания, в конце концов, была в основном сельской областью, в которой у большинства населения не было особых причин обращаться к королю Франции или беспокоиться из-за его приказов. Например, королевские ордонансы, регулирующие экспорт или монету, вызывали в герцогстве относительно мало споров. Система местного управления была очень похожа на систему соседних провинций и не требовала изменений для защиты интересов французского короля. Аквитания не была особенно богата, не очень осознавала свою самобытность и не могла защищать себя за счет собственных ресурсов. Если бы Англия не вливала деньги и солдат, то в 1294–1297 годах не было бы никакой войны, а та война, которая все-таки началась, не представляла для Франции никакой опасности. Самое главное, что социальная структура Аквитании была совершенно иной, чем во Фландрии. Там был только один большой город — Бордо, но он не имел большого влияния на остальную часть герцогства. Сословно-классовые конфликты, которые вызвали вмешательство короля Франции во внутренние дела Фландрии, были в Аквитании гораздо менее острыми. Если бы советники Филиппа были социологами, а не юристами, их мог бы обеспокоить тот факт, что непосредственной причиной войны стала агрессивность жителей Байонны, а финальным эпизодом войны — восстание жителей Бордо, но они не сделали очевидного вывода о том, что горожане могут быть более опасны, чем бароны и рыцари. Оккупация Аквитании была простой и легкой военной операцией, и они не видели причин полагать, что оккупация Фландрии будет более сложной. Это суждение было не совсем ошибочным. И в 1297, и в 1300 году французская армия без особых проблем захватила Фландрию. Граф сдался в плен. Дворяне не оказали особого сопротивления; более того, многие из них перешли на сторону Франции[1070]. По всем правилам, Филипп должен был свободно решить фламандскую проблему по своему усмотрению. Он и его советники не предвидели, что своеобразная природа фламандского общества может породить эффективное движение сопротивления и без графа, и без особой помощи со стороны дворянства.