Царствование Филиппа Красивого

Более слабый юридический аргумент восходит к войне XII века между архиепископом Лиона и графом Фореза. Когда в 1167 году был заключен мир (и подтвержден в 1173 году), граф уступил архиепископу земли по Роне и Соне и все права, которые он имел в Лионе, и получил взамен земли, принадлежавшие архиепископу за Луарой[1182]. Не было никаких сомнений в том, что граф был вассалом короля Франции,[1183] хотя вопрос о том, были ли эти земли ему подвассальны — это вопрос другой. Тем не менее, можно утверждать, что, поскольку значительная часть Лионне когда-то принадлежала вассалу французского короля, эти земли не перестали быть частью королевства после уступки архиепископу и никакой договор вассала не мог нарушить права короля[1184]. С другой стороны, вассал легко мог иметь владения как в королевстве, так и в империи, и все, чем граф владел в Лионе и его окрестностях, в XII веке наверняка находилось в Империи. Возможно, по этой причине королевские пропагандисты (за исключением Ногаре) не придавали особого значения уступки графа Фореза.

Она была необходима, чтобы придать французской аннексии Лиона видимость правового акта, но город был приобретен не путем набора юридических аргументов, а с помощью тщательных политических манипуляций. Филипп играл в Лионе в ту же игру, что и во Фландрии — пытаясь извлечь выгоду из разногласий между горожанами и их правителями, но в Лионе он это делал более успешно. Королю помог тот факт, что архиепископ и капитул плохо друг с другом ладили, а также отсутствие поддержки архиепископа со стороны дворян Лионне. До 1302 года Филипп защищал горожан и ограничивал власть архиепископа. Например, когда архиепископ и капитул наложили на город интердикт, Филипп пригрозил конфисковать церковное имущество[1185]. Поражение при Куртре заставило Филиппа изменить свою позицию. Он отчаянно нуждался в деньгах, и духовенство Лиона, в 1304 году, присоединилось к предоставлению королю десятины, как и другие французские церковные провинции[1186]. Оно, очевидно, очень быстро внесло свой вклад и в результате получило не только общую привилегию, предоставленную всем соборным Церквям[1187], но и мандат короля, предписывающий его чиновникам не вмешиваться в церковную юрисдикцию и не проводить ассизы в городе, принадлежащем архиепископу и капитулу[1188]. Это открыло путь к примирению между королем и духовенством, примирению, которое в некоторой степени было достигнуто за счет горожан. Интердикт был снят 30 декабря 1304 года, но жители Лиона отнеслись к этой внезапной перемене с некоторым подозрением, поскольку представитель короля, Матье де Ла Мюре (носивший титул королевского хлебодара [pannetier]), обещал соблюдать древние права архиепископа "всегда и во всем сохраняя и соблюдая... права и честь господина короля франков"[1189].

Подозрения горожан были оправданы. Переговоры о заключении договора между королем и архиепископом и капитулом начались в 1306 году, но окончательный проект был готов только в сентябре 1307 года. Пьер де Беллеперш представлял короля, Тибо де Вассалье, архидиакон Лиона, — архиепископа и главу капитула. Впоследствии Тибо проявил себя как верный сторонник прав короля, но в этих переговорах он, похоже, отстоял для Церкви все, что мог. По сути, в обмен на признание сюзеренитета короля и его положения судьи последней инстанции, Церковь получила полную юрисдикцию над горожанами. Должность королевского представителя стала официальной. Его жалование должны были выплачивать горожане, но он мог рассматривать только дела, затрагивающие права короля. Первичные апелляции подавались в суд архиепископа, и только в последней инстанции они могли быть рассмотрены Парламентом[1190]. Дополнительные акты отменяли все привилегии, полученные горожанами во время борьбы с архиепископом, и запрещали им проводить публичные собрания или создавать conspiracies (т. е. коммуны)[1191]. Неудивительно, что жителей Лиона было трудно убедить принять этот договор.

Король подозревал, что соглашение может быть для жителей Лиона и Лионне не приемлемым, и он отказался публиковать документ, пока не получит доказательства того, что миряне архиепископства дали свое согласие[1192]. Чтобы заручиться согласием дворян и крестьян сельских округов не было никаких проблем и в декабре 1307 года по деревням был послан нотариус, чтобы собрать людей, зачитать договор и получить их одобрение. Никаких протестов не последовало, и все включая дворян, выразили свою радость по поводу разрешения спора, который долгое время беспокоил сельских жителей[1193].