Царствование Филиппа Красивого

Однако, записи Жана л'Аршевека дают еще более высокий процент пеших солдат. Жан перечислил только дворян, что, возможно, не учитывало многих иных воинов, но диспропорция поразительна: около 100 рот в первой армии, 59 во второй и 44 в третьей, и только 82 дворянина во всех трех. Даже если роты были меньше, чем 50 человек, и даже если каждого дворянина сопровождало несколько латников[1261], трудно снизить эту цифру до уровня, намного ниже, чем в походе бальи Макона. Здесь опять же следует отметить то, что боевых стычек было немного, и что пешие воины, при жаловании в 1 т.с. в день, обходились дешевле рыцарей, получавших 10 т.с. в день, и были примерно так же полезны для гарнизонной службы в небольших городах и деревнях.

С другой стороны, план Бенедетто Дзаккариа, адмирала Филиппа, для набега на Англию дает иное соотношение. Он предложил флот из 16 кораблей и 4 галер, укомплектованный 4.800 вооруженными моряками. Суда должны были нести 400 рыцарей и 400 пехотинцев[1262]. Здесь пропорция составляет 6 пехотинцев на 1 (потенциально) всадника, но в реальной атаке она была бы ниже, поскольку часть моряков должна была остаться на кораблях. Но адмирал планировал набег, а не завоевание, и слишком большое количество пехотинцев замедлило бы стремительность атаки. Интересно, что Дзаккариа считал, что силы численностью чуть более 5.000 человек могут серьезно напугать англичан.

Иное, но все еще низкое соотношение приведено в письмах по призыву в армию в Лангедок в 1304 году — 2.016 конных латников и 17.850 пехотинцев[1263]. И здесь медленная скорость передвижения пеших солдат может объяснить их относительно небольшое количество. Филиппу было трудно собрать свою запланированную армию и ему пришлось трижды откладывать дату сбора в Аррасе, с 19 мая по 22 июля[1264]. Он не мог ждать медленно передвигающуюся пехоту и поэтому Функ-Брентано задается вопросом, сколько же из этих южан вообще прибыло во Фландрию.

Хронисты, даже самые осведомленные, склонны преувеличивать численность армий и не очень точно определять их состав. Так, 1.550 человек Карла Валуа в 1300 году в Chronique artesienne превращаются в 6.000. Тот же автор приводит численность французских войск при Куртре — 10.000 конных и 10.000 арбалетчиков. По его мнению, в конце 1302 года, у Филиппа было 16.000 человек; его современник из Гента говорит о 20.000. Обе цифры кажутся непомерно завышенными, поскольку это было менее чем через два месяца после Куртре. Летом 1303 года армия короля оценивалась в 6.000 конных латников и 30.000 пехотинцев, что почти наверняка слишком преувеличено, хотя пропорции вполне разумны[1265]. Функ-Брентано считал, что у Филиппа при Монс-ан-Певеле было 60.000 человек, но у него нет доказательств этой цифры[1266]. В целом, цифры, приведенные хронистами, просто означают, что французские армии, по меркам того времени, были очень большими.

Мое собственное предположение может быть не лучше, чем у Функа-Брентано. Взяв за основу единственную достоверную цифру для большой армии, 1.550 конных латников Карла Валуа в 1300 году, и допустив, по крайней мере, еще 100 человек из свиты графа де Сен-Поля, я подсчитал, что на каждого конного приходилось 10, а возможно, и 15 пеших воинов. Такая картина характерна для армий, которые практически не воевали, но должны были быть рассредоточены на обширных территориях, чтобы подавить разрозненное сопротивление после захвата региона. Если эти предположения верны, то у Карла Валуа было от 17.000 до 26.000 человек. Но я бы предпочел меньшую цифру. Если это можно принять, то армии при Куртре и при Монс-ан-Певеле, вероятно, были несколько больше. Учитывая проблемы с финансами и логистикой, мне трудно поверить, что Филипп когда-либо имел более 30.000 человек, сосредоточенных на одном театре военных действий. Пик численности, вероятно, был достигнут при Монс-ан-Певеле.

VI. Король и его народ