Царствование Филиппа Красивого

Наконец, есть свидетельства, предоставленные ассамблеями, которые Филипп созывал, когда предпринимал рискованные или беспрецедентные шаги. Здесь необходимо снова дать пояснения. Если Филипп созывал ассамблею, то это происходило потому, что он опасался, что его планы могут не понравиться или быть неправильно понятыми, а аргументы, использованные на ассамблеях, дают некоторое представление о том, какого рода оппозиции он опасался. Не существовало правила получения официального согласия от ассамблеи, поэтому ее состав мог быть довольно разным. До тех пор, пока было достаточно людей из достаточного количества регионов, чтобы обеспечить широкое распространение информации о причинах королевского решения, не имело значения, какие люди присутствовали на собрании и какие общины были представлены. Как и в Англии, где некоторые шерифы использовали множество округов для отправки делегатов в Парламент, а некоторые — только один или два, так и во Франции некоторые провинции посылали делегатов даже от деревень, а другие — только от крупных городов. Например, в 1308 году графство Пуату представляли делегаты только из города Пуатье, а Орлеане прислал делегатов из Орлеана и двенадцати других общин, включая такие незначительные места, как Милленфе и Алюи[1285]. Ассамблеи были упражнениями в пропаганде, а не в конституционализме. В той мере, в какой они занимали какое-либо место в структуре правительства, они были чрезвычайными собраниями королевского Двора. Поскольку делегатам, для одобрения решения правительства, требовались соответствующие полномочия, то многие из провинций наделяли их правом присутствовать в Парламенте. Некоторые делегации были подготовлены ранее для других целей (одна из них была назначена еще четыре года назад); другим делегатам, пока они находились при Дворе, предоставляли право вести иные дела[1286]. Несомненно, большинство присутствующих понимали, что они собираются не на заседание Парламента в узком смысле этого слова, но их положение не сильно отличалось от положения представителей в королевском суде. Однако у них не было возможности официально изложить свои взгляды, хотя, несомненно, их присутствие заставляло королевских чиновников подкреплять свои заявления убедительными аргументами. Однако по закону делегаты присутствовали только для того, чтобы выслушать решения короля и его советников. Обоснование оглашаемых решений приводилось, но делегаты были обязаны выполнять эти решения, независимо от того, нравились они им или нет. Затем они должны были сообщить о решениях и их причинах своим общинам. Короче говоря, ассамблеи были способом добиться публичности и моральной поддержки королевской политики.

На больших ассамблеях заслушивались причины нападения на Бонифация VIII, ареста тамплиеров и, в 1314 году, налогов для возобновления войны с Фландрией. В 1308, 1313 и 1314 годах проводились более мелкие собрания представителей городов для обсуждения чеканки монет, что очень волновало городскую буржуазию[1287]. Также созывались и провинциальные ассамблеи, обычно для обсуждения налогов. Дворяне Бокера собрались в 1295 году, дворяне Тулузы в 1304 году, дворяне и (отдельно) города Каркассона в 1304 году, города Бокера в 1304 году, дворяне Нормандии и дворяне Шампани в том же году[1288]. Местные ассамблеи во Фландрии использовались, для того, чтобы добиться одобрения обременительного мирного договора 1305 года, и в Лионне в 1307 году для ратификации аннексии Лиона[1289]. Наконец, как отметил Биссон, "день" каждого бальяжа и сенешальства в Парламенте собирал ведущих людей каждой провинции. Делегаты, безусловно, выслушивали объяснения королевской политики и могли обсуждать ее друг с другом (как это, вероятно, делали представители городов, протестовавших против эдов в 1309–1310 гг.); их могли консультировать королевские чиновники, как это произошло с нормандцами, присутствовавшими в Парламенте в 1313 г.[1290] Посещение Парламента было полезным опытом, хоть и не всегда приятным.