Царствование императора Николая II

18 апреля в Комиссии государственной обороны последовал новый выпад со стороны А. И. Гучкова, на этот раз – против военного министра Сухомлинова. Получив от своих друзей в военном ведомстве ряд секретных сведений, Гучков заявил, что военный министр поручил организацию негласного надзора за офицерским составом своему приятелю, жандармскому полковнику Мясоедову, который, по словам Гучкова, был уже замешан в неблаговидной истории контрабандного ввоза революционной литературы с провокационными целями. Заметка об этом инциденте попала в газеты, Мясоедов вызвал Гучкова на дуэль, которая и состоялась 22 апреля (оба остались невредимы). В этой истории печать уже не так единодушно поддерживала Гучкова. Его критиковали не только правые органы. «Печать роковой бесцельности лежит на выступлениях Гучкова», – писала «Русская мысль» (ред. П. Б. Струве), называя его «тургеневским бретером Лучковым с жесткими усами, вышедшим на политическую арену».

Следует отметить, что и партия октябристов, видевшая раньше в А. И. Гучкове своего бесспорного вождя, далеко не разделяла резко оппозиционного направления, которое приняла его деятельность за последнюю сессию Третьей думы. Это в особенности сказалось в вопросе о флоте. Государь придавал огромное значение развитию военно-морского строительства. Представители морского ведомства во главе с капитаном первого ранга А. В. Колчаком доказывали в думских комиссиях необходимость постройки крупного надводного флота. А. И. Гучков противопоставил этой программе весь свой авторитет, упорно доказывая, что следует ограничиться «оборонительным флотом» из подводных лодок и миноносцев. Но тут против своего лидера пошли такие видные октябристы, как М. В. Родзянко, Н. В. Савич, М. М. Алексеенко, и Третья дума в одном из своих последних заседаний приняла новую морскую программу на полмиллиарда рублей большинством 228 против 71 голоса; за кредиты голосовали даже поляки и мусульмане, против – кадеты, крайние левые и А. И. Гучков.

Третья дума закончила свою работу в обстановке политической неопределенности и разброда. Все же, несмотря на происшедшую в Гучкове перемену, в Думе до конца преобладала основная линия – сотрудничества с властью и борьбы с революцией.

Принимая (8 июня) членов Думы в Царскосельском дворце, государь сказал им: «Не скрою от вас, что некоторые дела получили не то направление, которое Мне представлялось бы желательным. Считаю, что прения не всегда носили спокойный характер. А для дела главное – спокойствие. С другой стороны, Я рад удостоверить, что вы положили много труда и стараний на решение главных в Моих глазах вопросов: по землеустройству крестьян, по страхованию и обеспечению рабочих, по народному образованию и по всем вопросам, касающимся государственной обороны».

Государь напомнил также о желательности принятия кредита на церковные школы. Но на следующий день, когда на очередь стал вопрос о церковных школах, противники проекта покинули зал, кворума не оказалось, и вопрос остался нерешенным. На этом эпизоде и окончилось существование Третьей Государственной думы.

Весною 1912 г. всю Россию взволновали трагические события, разыгравшиеся в Восточной Сибири, на Ленских приисках. Там в тяжелых природных и материальных условиях (прииски на несколько месяцев в году бывали отрезаны от сообщения с внешним миром) несколько тысяч рабочих занимались добыванием золота. В начале 1912 г. на экономической почве там возникла забастовка. Когда она затянулась, отношения между рабочими и администрацией обострились. Вследствие численного перевеса рабочих они стали фактически распоряжаться в поселке как хозяева; полиция, насчитывавшая всего 35 человек, оказалась бессильной. Вызван был воинский отряд. Тогда возбуждение дошло до крайней степени, и 4 апреля произошло столкновение пятитысячной толпы рабочих с воинским отрядом. Убито было около 200 рабочих и ранено свыше 200…

Вести об этом кровавом событии произвели огромное впечатление в стране. Число жертв, трудные условия работы среди тайги, наконец, тот факт, что среди солдат ни убитых, ни раненых не было, и, очевидно, нельзя было говорить о вооруженной борьбе, – все это вызвало в общественном мнении волну негодования. В Думе были приняты резкие запросы. Протестовали и крайние правые (причем Н. Е. Марков особенно подчеркивал, что ленским товариществом заведуют евреи). Министр внутренних дел Макаров, защищая действия полиции (в заседании 11 апреля), сказал: «Когда, потерявши рассудок, под влиянием злостной агитации, толпа набрасывается на войска, тогда войску не остается ничего делать, как стрелять. Так было и так будет впредь».