Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора

Костью в горле будущего генсека мне быть совсем не хочется, но приходится идти на такой вот рискованный манёвр, чтобы сохранить «Факел» за собой…

— Ещё, раз уж мне довелось с вами увидеться, хочу отметить очень активную и мощную помощь первого секретаря Свердловского обкома КПСС товарища Ельцина Бориса Николаевича. Очень хотелось бы выразить ему благодарность. И если бы у вас была возможность его как-то отметить, похвалить, это бы придало новый импульс первыми секретарям других регионов. Может быть даже направить к нему для перенимания опыта…

— Материалы у тебя? — прерывает меня и своё молчание Суслов.

Твою дивизию… Материалы! В этот момент я вижу только его глаза, на весь экран буквально. Серые, как сталь, холодные и разящие, посильнее клинка…

— Чемодан этого человека, — уточняет он.

— Да, — чуть помолчав отвечаю я.

Блин… вот это жар пошёл…

— Я скажу, кому и когда передать, — твёрдо говорит Суслов.

Твою дивизию… По спине пот течёт…

— Боюсь, это моя единственная гарантия на сегодняшний день. Нет, Михаил Андреевич, не смогу.

Стараюсь смотреть твёрдо и выдерживать его взгляд.

— Гарантия не слишком надёжная, — усмехается он, — если принять во внимание, что случилось с… этим человеком.

— Я смогу быть лучшим хранителем, чем этот человек.

Суслов долго не отвечает, прожигая меня холодным огнём своих глаз. Смотрю ему прямо в переносицу.

— Смог бы, — наконец, произносит он, — наглости у тебя хватает. Да только у того человека была за спиной целая система, а что у тебя? Факел? Гореть всегда, гореть везде, гореть и никаких гвоздей?

Юморист, блин…

— Система была не за него, а против, — не сдаюсь я. — А я сделаю, чтобы стала «за». И года не пройдёт.

— Да, наглости тебе не занимать, — кивает он. — Иди, я подумаю, как поступить. А про «Факел» твой… Леонид Ильич уже со всеми переговорил, армии передавать не будут. Он сказал… что незачем… членами мериться, итак ясно у кого он длиннее.

Что⁈ У меня глаза на лоб лезут.

— Но структуру управления, — заканчивает Суслов. — Пересмотреть придётся. Но об этом я буду с твоей Новицкой разговаривать, с Пастуховым и с Покрышкиным. А выражение это… я, кажется, догадываюсь, откуда оно взялось…

После этого разговора чувствую себя так, будто через мясорубку прошёл. Бляха-муха… Снова захожу к Гурко.

— Можно, Марк Борисович?

— Заходи, — кивает он. — Со щитом или на щите?

— Это вскрытие покажет, — качаю я головой.

Он усмехается.

— «Факел» армии не будут передавать, — докладываю я.

Гурко кивает:

— Молодец, Брагин. Далеко пойдёшь, что сказать, воюй дальше.

— У меня ещё вопросик имеется.

— Какой? — поднимает он брови.

— Я тут не так давно имел короткую беседу с товарищем Медуновым….

— М… да, — кивает Гурко. — Я слышал об этом…

— А… ну вот и отлично… Я сейчас Ельцина перед Сусловым хвалил… Это первый секретарь из Свердловска.

— Я знаю, кто это, — хмурится он.

— Вы не могли бы его в Москву вызвать да организовать ему несколько встреч с разными людьми, чтобы всё загудело? Мол Ельцин что-то задумал, команду единомышленников сколачивает, дружбу с нужными людьми заводит.

Гурко вопросительно смотрит.

— Можно бы и разговоры такие запустить…

— Зачем? — удивлённо спрашивает он.

— Внимание отвлечь. Пусть громоотводом поработает. Это для того, чтобы Сергея Фёдоровича в покое оставили и работать не мешали.

Марк Борисович погружается в раздумья.

— Неплохо, для мальчишки, — наконец говорит он.

— Неважно, что мальчишка, — усмехаюсь я. — Мы, большевики, отрицаем формальный подход и всегда содержание ставим выше формы. Так что это классический пример.

Он качает головой и смеётся:

— Да, содержание у тебя, пожалуй, получше формы будет, это уж точно…

— Чего тебя дёргали? — спрашивает Ирина, когда я возвращаюсь.

— Слушай, ты не поверишь, я с Сусловым говорил. Он сказал, что воякам нас передавать не будут, оставят под его крылом. Но структурные изменения он хочет провести.

— А почему это он тебя вызвал? — подозрительно хмурится Новицкая.

— Нет, Ириш, он меня не вызывал, это я просил Гурко, организовать встречу. У меня личный вопрос. Просто разговор так сложился. Он сказал, что структурные вопросы будет с тобой и Пастуховым обсуждать. Не со мной же…

— А что за личный вопрос? — прищуривается она.

Дверь кабинета открывается и заглядывает Иванова.

— Ирина Викторовна, у нас всё готово уже. Только вас ждём с Егором.

— Чего готово? — удивляюсь я.

— Да я сегодня проставляюсь, — весело поясняет Лена. — В честь начала работы на новом месте.

— Сейчас придём, — отвечает ей Новицкая и снова обращается ко мне. — Ну, заканчивай.

— Так я закончил, — пожимаю я плечами. — Всё сказал, вроде. Надо подготовить предложения по структуре, чтобы всё прошло в наших интересах. Пошли праздновать. Есть что, правда?

Всего нас в отделе девять человек вместе с Новицкой. Иванова наделала бутербродов, купила торт и принесла ещё какой-то снеди, несколько бутылок вина и водочку для желающих. Настроение резко скачет вверх, поскольку дамоклов меч над нами исчез, поэтому угощение заходит на ура, и я даже на радостях и для снятия стресса, а так же душевной и физической боли, накатываю два стакана токайского.