Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора

Летим мы хорошо, в первом ряду. Все шесть кресел наши, благодаря всесилию органов. Да, органы у нас могучие, чего уж там… Все мы крепкие, молодые, в меру суровые. Тёртые калачи. Группа захвата. Парни предпочитают чёрный цвет. Чёрные костюмы, галстуки и чёрные рубашки — мен ин блек.

Заказывал, между прочим, из Риги, через Марту в качестве одного из вариантов парадной формы для своих гвардейцев. Красавцы! Хоть сейчас — в психическую атаку. Штык при-и-имкнуть! У каждого на груди наградные колодки. Девки рты открывают, смотрят вслед моим элегантным орлам.

У меня, правда, все рубашки белые. Разве может работник ЦК ВЛКСМ намекать на сочувствие черносотенцам или, тьфу-тьфу-тьфу, чернорубашечникам? И костюм у меня тоже не чёрный, а тёмно-тёмно-синий.

Нарядились, как на парад и летим решать вопросы с заметно в наших глазах поблёкшим и растерявшим репутацию Ильёй Бекштейном. Полагаю, что такая многочисленная делегация необязательна, но пусть будет. Почему бы и нет? Случай, как известно, разный бывает.

По прибытии мы сразу фрахтуем две тачки и едем прямиком в «Казбек». Наши две машины с нелегальным содержимым тайников придут вечером. Решил их привлечь, поскольку… хрен его знает, на всякий случай.

А вообще, нужно срочно здесь разворачивать свою базу, потому что, во-первых, так не наездишься, а, во-вторых, давно пора вступить в царство товарища Романова официально и быть здесь в своём праве. В своей юрисдикции.

Я захожу только с Аликом и Витей, чтобы не пугать Илью Юзефовича. Впрочем, испугать его, в любом случае, не удалось бы, поскольку на месте его не оказывается. Всё та же деловая дама Нина смотрит на меня, будто видит впервые и утверждает, что её шефа нет на месте, и сегодня он, скорее всего, появится не раньше, чем после обеда.

Один боец остаётся наблюдать за объектом, а я с остальными еду в гостиницу «Ленинград». Получаю номер с видом на «Аврору» и мрачную панораму Питера. Мрачную, потому что сегодня пасмурно. Стою у окна и любуюсь видом.

Дремлет притихший северный город,

Низкое небо над головой,

Что тебе снится, крейсер «Аврора»

В час, когда утро встаёт над Невой?

Я эту песню на баяне играл. В той, Добровской ещё жизни, когда ходил в музыкальную школу…

От воспоминаний меня отвлекает телефонный звонок. Гостиничная дежурная соединяет с моим дежурным, оставленным у «Казбека». Объект на месте. Таксисты, которым обещана премия по окончанию трудовой смены, добросовестно ожидают в фойе гостиницы.

Снова едем на Бухарестскую улицу.

Тачки останавливаются на дороге перед торговым центром. С асфальта мы ступаем на тротуар, вымощенный квадратными бетонными плитами. Наш выход получается эффектным, но немного похожим на китайский боевик. Я, в костюме и белой рубашке, элегантный как рояль, а за мной люди в чёрном, будто из триады. Единственные цветные пятнышки — это орденские планки.

Я бросаю взгляд на телефонные будки, стоящие у стены под крупной надписью «ПАРИКМАХЕРСКАЯ ХИМИЧЕСКАЯ ЧИСТКА» и замечаю шестого нашего бойца. Он двигается в нам навстречу. Мы останавливаемся, поджидая его и глаз цепляется за двенадцать мачт-флагштоков, два ряда по шесть штук в каждом. Они торчат из бетонного подиума чуть левее таксофонов.

Неба утреннего стяг

В жизни важен первый шаг…

Правда, никаких флагов и стягов на них нет, зато есть три больших красных плаката, закреплённых в нижней части и представляющих триптих. На первом — серп и молот, на втором — огромный знак качества, а на третьем — снова серп и молот.

— Он пока там, не выходил, — сообщает мой дозорный. — С ним трое охранников из боксёров.

— Хорошо, — киваю я. — Тогда мы тоже пойдём втроём, а трое останутся в фойе.

Слышишь, реют над страною

Ветры яростных атак!

Поднимаемся и снова заходим в ресторан. Сейчас здесь атмосфера другая. Пахнет столовской едой, за столами сидят посетители и обедают, потребляют комплексные обеды. Бизнес-ланч, по-нашему. Позвякивают приборы. Загрузка далеко не полная, но вечером, думаю, всё будет совершенно иначе — и публика, и деликатесы.

— Я же сказала, после обеда, — по-руководительски сердито чеканит деловая администраторша и бросает уничижительный взгляд, подразумевающий, должно быть, что я сейчас засмущаюсь.

Всё-таки, начальники младшего звена — это нечто. Суровые и непреклонные.

— Нина, — говорю я, не проявляя ожидаемого смущения, — я уже пообедал. Не заставляйте меня переедать, ведите к своему шефу, чтобы не было мучительно больно за лишние килокалории и пустые разговоры.

— Его ещё нет, — нагло врёт она.

— А если найду? — подмигиваю я и улыбаюсь не менее нагло.

Она обводит нас взглядом, цепляясь за наградные ленточки на груди.

— Такой милой даме не стоит лгать, — не останавливаюсь я. — Идите-идите и приведите его сюда. Смелее, моя красавица!

И вновь продолжается бой

И сердцу тревожно в груди…