Цеховик. Книга 12. Восходящая Аврора

— Почему? Ну ты напряги извилины. Потому что я за тебя вписался, попросил не трогать, сказал что ты всё урегулируешь. У тебя единственный шанс остаться при делах — это укрепиться сначала на этом участке, а потом расширять сферу влияния. А единственный шанс укрепиться — это завести чёткую систему откатов. Фарцовщики платят нерегулярно, от случая к случаю. Ты должен получать с них постоянно, как за электричество, врубаешься? Абонентскую плату. И заносить тоже должен чётко. Короче, у Цвета на тебя серьёзные виды, так ты соответствуй. Забирай всё что можешь. Но гражданских не трогай, только дельцов. За гражданских менты тебя на кичу пошлют… Гражданские в порядке, барыги под тобой, мусора сыты. Вот формула твоего успеха. Давай, готовь к завтрашнему дню бабки.

— Чё? — возмущённо восклицает он.

— Эй голубки, — бросает один из тех чуваков, что похожи на воров за соседним столиком. — Вы чё там щебечите? Клювы прихлопните, а то…

Уголёк моментально вскакивает и зажигается.

— Эй, ты чё сказал? Повтори!

— Я тебе сказал, — усмехается тот, чтоб ты хлебальник завалил, а то парашей воняет.

— Он тебя провоцирует, — предупреждаю я. — Специально.

— А за слова ответить придётся! — отвечает Вито, не слушая меня.

— Да ты чё, — ухмыляется вор. — Сынки, не кипишуйте, а то я вам бо-бо сделаю. Плакать будете. На шампур нанижу и жарить буду. На горячих угольках.

Сложив кулак он не сколько раз хлопает по нему прямой ладонью. Такого оскорбления Уголёк выдержать не может и вскочив со стула, подлетает к столу своего обидчика. Тут же к нему подлетают вышибалы и мои парни. Ну, то есть мои подлетают ко мне. Возникает ощутимое напряжение.

— Так, — принимает мгновенное решение вышибала, — вы двое и вы двое уходите.

Это он говорит мне с Угольком и Алику с Виктором.

— Серьёзно? — удивляюсь я.

— Быстро на выход.

— Э, ты знаешь, кто мы такие? — выпячивает нижнюю челюсть Вито.

— Да мне похер, — отвечает боксёр, — есть что выяснить, идите наружу. Я не шучу.

Наружу, так наружу. У меня там ещё пять человек в двух тачках.

Наглый вор или коммерс, широко улыбается:

— Давайте, ужальте там друг дружку. Пошли вон отсюда.

— Теперь, — вздыхаю я. — Ты с нами пойдёшь.

Уголёк подскакивает к нему и со всей дури херачит по носу. Вышибалы и сообразить не успевают. Потерпевший выскакивает из-за стола и ревёт, как медведь.

— Хорош голосить, — усмехаюсь я. — На выход давай.

Один из вышибал даёт такую затрещину Угольку, что тот в сторону отлетает. Я киваю и Алик пробивает ему по почкам.

Ситуация проходит точку невозврата. Боксёр рычит, хватает Уголька и тащит его к выходу.

— Так, все на выход! — подлетает ещё один вышибала.

— Пошли, любезный, — подмигиваю я наглецу размазывающему кровь по лицу.

Наглец принимает приглашение и идёт вместе со своим товарищем, мечтая о реванше. Мы все выходим и обнаруживаем, что снаружи весьма многолюдно. Здесь стоят две милицейские «буханки» и одна чёрная «Волга». Да ещё и две моих «Волги».

Численное превосходства опять не на нашей стороне. Да ещё и менты. Но, как известно, нужно воевать не числом, а умением.

В черной «Волге» открывается дверь и из неё выходит тот кент, что ушёл почти сразу после моего прихода. Он уверенно делает несколько шагов нам на встречу и останавливается.

— Брагин, — раздаётся его начальственный голос. — Я тебя искать хотел, а ты сам пожаловал. Подойди. Мне просто сказать нужно. Кое-что назидательное.

— Подумать надо, — хмыкаю я.

18. Заходите, гости дорогие

— Тут и думать нечего! — настаивает таинственный незнакомец. — Иди сюда, я сказал.

— Я подумал, — усмехаюсь я. — И… нет.

— В смысле⁈

— В прямом, — пожимаю я плечами. — Хочешь, сам подходи, не хочешь, оттуда кричи. Или не кричи. Как хочешь, в общем. Только вся эта цветомузыка лишняя. У нас и своя имеется.

— Я сказал сюда иди! — он кивает уркам, с которыми сидел за столом. — Ну-ка, подтащите его поближе.

Урки кивают боксёрам. А боксёры кивают мне. На самом деле, не кивают, а вроде как дёргаются в мою сторону, но понимают, что с моими ребятами им не справиться, поэтому подвисают на полпути.

Получается забавно.

— Ещё кто-нибудь хочет вести переговоры? — усмехаюсь я.

Мент в штатском делает несколько шагов в мою сторону, пройдя чуть меньше половины расстояния, и останавливается.

— Слушай сюда, Брагин! — громко, с выражением начальника, не привыкшего слышать возражения, заявляет он. — О тебе и твоих делах мне абсолютно всё известно. Абсолютно! И я в любой момент могу тебя просто прихлопнуть, как муху. Как сраную муху! Ты понял?

— Ой-вэй… — сокрушённо замечаю я. — Знать бы ещё, что ты за перец такой!

Нет, я, конечно, догадываюсь, что это какой-то крутой ментовский хрен, но кто именно?

— Ты вконец обнаглел что ли? — взрывается перец. — Да я тебя, как гниду раздавлю! Ты меня зря выводишь! Сгною, бл*дь, на параше! Ты допи***шься, прямо сейчас в Кресты у меня поедешь, сосунок!

Ой-ой! А в крестах-то я ведь и не бывал, ну, то есть в качестве клиента. Экскурсия, на которую я попал с дочкой, когда она в десятом классе училась, ни в счёт. Мы тогда на недельку в Питер ездили на зимних каникулах.