Цель

– Подозрительно похоже на тот случай с розовым фартуком, – говорю я в притворном протесте, но все равно беру их и наклоняюсь, чтобы поцеловать маму в макушку. – Как и в случае с розовым фартуком, который подарили мне мои соседи по комнате, мое эго не пострадает, если я пройдусь по аэропорту с несколькими воздушными шариками.

– На твоем месте я бы тоже подарила им всем что-нибудь розовое.

Я вспомнил розовый дилдо, с которым Дин любит принимать ванны.

– Неплохая идея. Нужно выбрать несколько подарков перед тем, как ехать обратно. Постараюсь убедиться, что все купленное будет розовым или блестящим.

Гаррет и Логан умрут от смеха, если узнают, что кто-то вручил Дину розовый блестящий дилдо. Я делаю себе мысленную заметку: написать об этом парням.

– Ты не сдавал сумки в багаж? – спрашивает мама, когда мы проходим мимо багажной карусели.

– Нет, мэм. – Мне не нужно смотреть на нее, чтобы понять: она разочарована. – Ты же знаешь, мне нужно будет вернуться на тренировки. Даже если сезон проходит хреново, я все равно обязан их посещать. Это цена моей стипендии.

Напряженный график на каникулах всегда расстраивал маму, которая делала все, чтобы провести праздники вместе. Она жила ради Рождества, вот почему я приехал домой, хотя многие парни остались в Брайаре.

– Я подумала, раз это твой последний год и вы, парни, не очень успешны, тебе позволят остаться со мной на все каникулы.

– Это так не работает. Кроме того, скоро я буду все время крутиться рядом, и ты станешь умолять меня, чтобы я уехал, – предостерегаю я.

Но даже когда я говорю это, мой разум возвращается к Сабрине. Она останется в Бостоне еще на три года. Я невольно задаюсь вопросом, как у нас все сложится после школы. Да и захочет ли она вообще, чтобы наши отношения продолжались.

Все было бы намного проще, если бы мы встретились в прошлом году. Или, черт, хотя бы в прошлом семестре, но у нас осталось лишь несколько месяцев, пока мы будем в одном часовом поясе. По некоторым причинам, разбираться в которых я пока не готов, особенно учитывая маму под боком, меня до усрачки беспокоит предстоящая разлука.

Я борюсь с желанием забраться обратно на самолет и вернуться в Бостон. Но придется довольствоваться перепиской, телефонными звонками и, если повезет, небольшими видеочатами. Хотелось бы увидеть, как она пользуется своей игрушкой, когда меня нет рядом.

Задумавшись о Сабрине и ее вибраторе, я чуть не врезаюсь в мамин внедорожник. Я прокашливаюсь.

– Не возражаешь, если я поведу?

Она сует мне ключи.

– Я никогда не жалуюсь на твое присутствие. Ты знаешь, я бы очень хотела, чтобы ты вернулся и жил со мной.

– Ага, но этого не будет. Ни одна женщина на земле не согласится встречаться с парнем, который живет с мамой, – говорю я, открывая для нее дверь.

Нахмурившись, она забирается внутрь.

– Что не так с парнем, живущим с мамой?

– Все, и ты это знаешь. – Я наклоняюсь и снова целую ее в лоб, чтобы убрать морщинку.

Во время четырехчасовой поездки домой из Далласа она пересказывает мне все местные сплетни Паттерсона.

– Дочь Марии Солис вернулась домой из Юты. Она теперь стрижется у Остина, но у нее все так же прекрасные манеры. Она зашла на следующий же день, просто поздороваться.

Я рассеянно киваю, гадая, согласилась бы Сабрина приехать ко мне домой на каникулы, если бы я пригласил, или нет. Думаю, отказалась бы, не только потому, что расценила бы это как форсирование событий, но и потому, что ей нужно зарабатывать деньги. Перед отъездом она была вне себя от радости, когда ей предложили работать на полторы ставки.

– Тебе стоит пригласить ее на свидание, – мамин голос вновь вторгается в мои мысли.

– Кого? – спрашиваю я.

– Дочь Марии Солис, – тут же отвечает она.

Я отвожу взгляд от дороги, чтобы посмотреть на нее с недоверием.

– Ты хочешь, чтобы я пошел на свидание с Даниэлой Солис?

– Почему нет? Она красивая и умная. – Мама откидывается на сиденье и скрещивает руки.

– Она также гей.

У нее буквально отвисает челюсть.

– Дэни Солис – гей?

– Ну, полагаю, «лесбиянка» будет правильным термином, – отвечаю я, вспоминая курс по гендерной психологии.

– Нет, – протестует мама. – Она слишком красивая.

– Мама, красивые девушки могут быть лесбиянками.

– Ты уверен? Может, она би. Я знаю, говорят, подростки экспериментируют в колледже.

– Она пригласила на выпускной Кэсси Картер! Ты делала прически им обеим.

– Я думала, они подруги.

– Они вынуждены были пойти как подруги, потому что их не пустили бы как пару.

Маленький городок в Западном Техасе, где я вырос, все еще довольно консервативен. Дэни и Кэсси были подругами, только такими, которые целовались и лапали друг друга в коридорах. Чем приковывали к себе взгляды всех взрослеющих мальчишек с их гормонами. Тинейджером я ночи напролет фантазировал о том, что эти девочки делают наедине. Возможно, это было неподобающее поведение, но большая часть моих мыслей с десяти до семнадцати лет относилась к категории неподобающих.

Мама откидывается на сиденье. Она, очевидно, уже придумала изощренный план, как свети меня с Дэни.