Цель

Не говоря ни слова, я подвожу ее к столу, ставлю свободный стул рядом со своим и сижу с ней, пока она плачет. Несколько других посетителей удивленно смотрят на нас. Я отвечаю на их любопытство убийственным взглядом.

К счастью, Джоанна быстро берет себя в руки. Спустя минуту она уже сморкается и бросает на меня огорченный взгляд.

– Черт. Я весь день не плакала, – бормочет она. – Это был новый рекорд.

– На твоем месте я бы даже не поднялась с кровати.

– Первую пару недель так и было, а потом я проснулась и подумала, что Бо надрал бы мне задницу, увидев, как я спускаю свою жизнь в унитаз. И вот я тут, пытаюсь сделать что-то глупое и новое.

– Не думаю, что это глупо. – И я действительно согласна с ней: Джоанна молода. Если ее мечта – музыкальная карьера, лучше начать сейчас.

– Ты правда в это веришь?

– Конечно.

Она кладет платочек в карман пальто.

– Бо всегда говорил, что ты очень целеустремленная. Мне казалось, ты презираешь тех, у кого нет целей.

Я хмурюсь.

– По твоим словам выходит, что я – бездушная засранка.

– Нет, я не то хотела сказать. Это был комплимент. – Она делает паузу. – Я была такой же. Вся моя жизнь была распланирована: сначала степень в сценическом мастерстве, затем фантастическая роль в бродвейской постановке и звездный путь к вершинам знаменитостей. После смерти Бо все это теперь кажется неважным, понимаешь?

Думаю, я могу ее понять.

– Ладно, мне пора идти. – Она склоняется и вновь обнимает меня, на этот раз на удивление крепко. – Береги себя, Сабрина. Надеюсь, ты проживешь жизнь так, чтобы быть счастливой.

Да. Если бы я только знала, какой путь ведет к счастью.

***

На следующий день я уже стою перед офисом куратора. Профессор Гибсон склонилась над письменным столом, разбирая бумаги. Я тихо стучу, чтоб не напугать ее.

– Сабрина, входи. – Она машет мне с приветливой улыбкой. – Как проходит твой последний семестр?

– Легко. Теперь я знаю, как сдавать тесты.

– Или ты научилась мыслить более критично и анализировать горы информации, чтобы находить простые принципы, лежащие в основе всех теорий?

– Или так, – улыбаюсь я и сажусь напротив.

– Ты волнуешься о начале учебы в Гарварде этой осенью или с нетерпением ждешь летних каникул?

– Гарвард. Мне будет не хватать этого места. – Я оглядываю уютный офис профессора Гибсон с большими мягкими креслами, которые она обновляет каждых четыре года, с возвышающейся стопкой книг на столе, которые каждую секунду грозят упасть, но никогда не падают. Везде расставлены фотографии: со студентами, с мужем.

И это ранит меня. Причина, по которой я никогда не думала о детях, состоит в том, что в тот момент, когда я встретила профессора Гибсон, мне захотелось стать ею. Она умная, успешная, добрая и уважаемая. Куда бы она ни шла, люди смотрят на нее. А для девушки вроде меня, из трущоб Южного Бостона, такого рода восхищение – мечта, которую я неотступно преследовала тут, в Брайаре.

Но я не знаю ни одной женщины с ребенком, которая была бы так же успешна, как профессор Гибсон. Хотя умом понимаю: есть тысячи матерей, ставших докторами, юристами, банкирами, учеными. Даже Хоуп и Карин говорят о том, что однажды у них будут дети. Но «однажды» для них – отдаленное будущее, а у меня оно уже наступило и находится прямо сейчас в моем животе.

– Вы бы хотели иметь детей? – вырывается у меня, когда я разглядываю ее фото с мужем, где они стоят на фоне какого-то древнего замка.

Профессор Гибсон прищуривается и, кажется, все понимает. Я вижу это по ее лицу.

– О, Сабрина… – В ее вздохе скрыт вопрос.

Я киваю.

Она закрывает глаза, а когда открывает, на ее лице больше нет осуждения. Но я успела заметить вспышку разочарования, и это больно.

– Иногда хочу, – отвечает она, – а иногда рада, что у нас их нет. У меня есть три племянника, и это удовлетворяет большую часть моих материнских инстинктов. Есть студенты, и это приносит мне невероятную радость. Но я не хочу врать: это не то же самое, что иметь собственных детей.

– Как вы думаете, я смогу родить ребенка и отучиться в Гарварде?

Она издает тихий, печальный стон.

– Не знаю. Первый год будет невероятно трудным, но ты очень умна, Сабрина. Если кто-то и сможет сделать подобное, то только ты. Но, вполне возможно, придется пойти на жертвы. И не факт, что ты закончишь учебу с отличием…

Я морщусь, поскольку совершенно точно не ставлю себе цели стать лучшей в юридической школе.

– И получишь судебную практику…

Я подавляю стон.

– Но ты все же будешь выпускницей Гарварда, в этом я не сомневаюсь. – Она делает паузу. – Что говорит отец?

– Все зависит от меня. Он поддержит любое мое решение.

На ее лице появляется искренняя улыбка.

– Что ж, тогда тебе повезло.

Это правда. Такер очень хорошо ко мне относится, и это – часть проблемы. Если я сохраню ребенка, то повлияю на его жизнь. Он узнает меня с разных сторон… и не все из них будут хорошими.

– Уверена, ты примешь правильное решение, каким бы оно ни было.

– Спасибо. – Я поднимаюсь. – Знаю, что решение прийти к вам было странным, но моя мама…

– Рада, что ты пришла ко мне, – твердо говорит профессор Гибсон.