Цель неизвестна

Других вариантов с многообещающим будущим у меня по-прежнему не имелось. Больше всего занимал статус при изгнании из палат знаний. Я оказывался подвешенным в воздухе. Не крестьянин, не мещанин, не дворянин. Подозрительный бродяга. А такого могли и в солдаты забрать запросто. Вот уж куда не рвался – всю оставшуюся жизнь ходить по команде. Кроме того, смертность на войне жуткая, и в операционной отсутствует простейшая антисептика и гигиена. Страшно представить, что произойдет, заболи зуб.

– Если в течение месяца не сдашь все пропущенное, – сказал, наконец успокоившись, ректор, – выгоню! Ступай сей же час в класс!

Он как-то подзабыл, что занятия скоро закончатся. Еще четверть часа поорет – и я свободен на сегодня. Все разбегутся. Хм, а ведь мысль…

– Я не мог прийти на учебу при опасении разнести заразу среди людей, – говорю, набычившись в ожидании продолжения разноса. – Неужели, заболей по-настоящему, вы потребовали бы продолжать посещать занятия, невзирая на инфекцию? И нельзя сейчас оставить Иванова без внимания. Заходить к нему могут лишь переболевшие.

– Упрям и нагл, – с легким сожалением в голосе констатировал отец Герман. – Исправлять придется поркой. Усиленной.

Тут больше было угрозы, чем практики. Сам он редко отправлял воспитанников на экзекуцию. Для того существовали другие.

– Токмо из-за твоей одаренности и терплю урода, – и он швырнул мне в лицо какие-то печатные листки.

Я поймал парочку и, заглянув в текст, обнаружил знакомый кусок: «Теперь можно считать доказанным: если в организм человека ввести ослабленных микробов, то в нем выработаются сопротивительные силы, позволяющие организму перебороть болезнь с минимальными затратами». Это все я писал самостоятельно, однако под редактурой Бидлоо. Вопреки предложению поставить свое имя под публикацией, он гордо отказался, заявив о моем честном приоритете на данном направлении и высокой самоотверженности, с какой подвергся нелегкому испытанию. Мне аж неудобно стало.

Я все равно не поленился в начале статьи вписать искреннюю благодарность доктору, за огромную помощь в столь важных и полезных для народа и государства Российского опытах. А заодно и лично ректору Славяно-греко-латинской академии отцу Герману Копцевичу за полученные знания и личное участие в моей судьбе.

Лишний прогиб перед начальством не беспокоит, а польза могла выйти весомой. И судя по происходящему – сработало. Конечно, куда правильней было бы упомянуть Тараса Петровича Постникова, да вряд ли ему это понравилось бы. Он действительно не имел права сводить меня с доктором без разрешения. Могли и для него последовать неприятные действия со стороны ректора. Мне легче принять негодование, а ему деваться некуда.

– Большое спасибо, – бормочу, – отец Герман.

Приложение к «Санкт-Петербургским Ведомостям»! Теперь я наверняка попал в историю, и уже не вырубишь моего участия в первых прививках от оспы. Надеялся, но не рассчитывал так скоро увидеть напечатанной статью. Хм, еще и с комментариями Бидлоо. Очень приятно отозвался о методе и поступке, когда лично на себе испытал. Приятно, черт побери, пусть и знаю в душе: не мое открытие. Все же труд приложил и рисковал. Мало ли что там статейки из Интернета говорят. Подробностей они не приводят. А что от вакцинации и в двадцать первом веке умирали, в том сомнений нет ни малейших. Без удачи и в луже утонешь.

– Я могу оставить себе?

– Бери и убирайся, – махнул он без особой злости. – В гошпитале отныне работать станешь токмо после занятий. Усвоил?

Он кинул на стол два рубля. Обалдеть. Уже и не рассчитывал на столь огромную щедрость. Рассуждая логически, отсутствовал на занятиях – нечего претензии предъявлять. И где-то на заднем плане забавная мыслишка: а не получает ли ректор дополнительный доход с каждого выбывшего или сачкующего? По спискам они числятся, казна платит, а он в карман кладет. Тогда вдвойне хороший человек.

– Спасибо, – повторяю с радостью.

Фактически мне дан зеленый свет на дальнейшие опыты, и попутно никто изгонять из стен сего заведения не собирается. Значит, я могу рассчитывать на выплату жалованья, что в моих стесненных обстоятельствах не последнее дело и в дальнейшем. Он понимает, пинок под зад не изменит уже ничего, зато я могу уйти на довольствие к Бидлоо. А результаты учебы… Поглядим по ходу. А то в последнее время совсем запустил занятия.

– И не рассчитывай на доброе отношение в дальнейшем! – просвистело уже в спину.

Я шел по коридору, и на меня оглядывались, почтительно здороваясь. Эге, а слухи распространяются с немалой скоростью. Я, похоже, со своей деятельностью попал в разряд уважаемых. Завтра с утра, подумал с тоской, пока раскланиваюсь с ним, Крайский на моей заднице попробует отыграться.

Ишь, как зырит, гад. Сразу видно, мечтает грязным сапогом в душу влезть. И все с подковырками, а не просто. Неприятно, но не поротых в классе в принципе не бывает. Другие времена, другие нравы. Приходится терпеть. Вежливо попрощался, благо правильно рассчитал про окончание занятий, и отправился по хорошо известному адресу.