Цель неизвестна

Опять я чего-то не понимаю и спрашивать боюсь, чтобы не показать отсутствия элементарных знаний. За членство в купеческой гильдии положено платить. Во всем мире так. Да и у русских ничем не отличалось. Были же купцы первой, второй, третьей гильдии. В фильме видел. Чем выше гильдия, тем больше прав. Не зря платят: в обмен нечто важное и полезное получают. А что? Они такие вещи и конкретные льготы с детства усваивают, а я каждый раз впросак попадаю. Ха! А чего я мучаюсь?

– Тогда тебе поручение, – говорю вслух. – Вызнай у судейских, только из самых пройдошливых, – подчеркиваю, поднимая для этого руку, – как мне столь странное дело оформить, чтобы комар носу не подточил. Чтобы не прибежали завтра доктора с официальным запретом, объявляя шарлатанами. Ну и мы внакладе не остались бы. Я говорю именно «мы» не случайно. Давно пора тебя с жалованья на партнерство переводить. Не меньше моего трудишься.

На самом деле здесь он проводит времени гораздо больше, и вся административная деятельность на его шее. Мало мне Академии – так помимо вакцинации еще и другие проекты крутятся. Лехтонен здорово расширился и начал заниматься настоящими ювелирными поделками. Опять же с меня материал, но в целом неплохой результат вышел. Перья клепают теперь работники на жалованье, и расходятся они широко. Правда, и подражатели объявились.

Еще дополнительно булавочное производство и в перспективе колючая проволока. Для оград самое то. Дорого, конечно, по здешним понятиям, но это уже дело мастеров прикидывать насчет производства. В связи с этим еще одни партнеры появились – братья Демид и Козьма. С фамилиями здесь плохо. Большинство прекрасно обходится без них. Вот у дворян это предмет гордости. А в деревне и так все знакомы, и кто кому кем приходится не перепутают.

Ну да ладно. Главное – понемногу в мой кошель капает с трех сторон. С вакцинирования безусловно все перекрывает, за год чистого дохода страшно сказать сколько. Запросто деревеньку прикупить могу. Жизнь определенно налаживается.

– Ну, собственно, и все. Обход через час. Отдыхай пока. Хочешь чего уточнить? – спрашиваю, обнаруживая топтание с ноги на ногу, вместо отваливания в коридор.

– Терентий бает, надо дальше идти, – не глядя мне в глаза, тихо сообщает огромную новость. – На коровах далеко не уедешь.

– Это который с трубкой и любимец Бидлоо?

– Он самый.

– И чего к тебе подошел? Впрочем, без разницы. Выкладывай.

– С людей-де струп брать надо, – советует, – и следующему втирать в рану. Непрерывная цепочка же выйдет. От переболевшего к новому.

И откуда только эти гении достоверно знающие берутся? Когда надо, их днем с огнем не сыщешь. И оставить это так тоже нельзя. Моя недоработка. Пришла пора строчить новую статью. В двух частях. Первая – об успехах, с подробной статистикой, вторая – о вреде подобных идеек.

– Ты помнишь, я линзы покупал и показывал невидимых глазу зверьков?

Страшно сказать сколько они стоили и как меня душила жаба жадности за микроскоп. Есть вещи, без которых обойтись нельзя. Зверь «обоснуй» не в двадцать первом веке появился. Пишешь научную статью – не думай, что поверят на слово. Доказательства твоим теориям обязаны иметься хоть какие-то.

– Я после этого не мог два дня есть, – с отвращением подтверждает. – Они же везде! В воде, на каждом куске пищи. И ползают. Живые.

Ну да. Он после моей демонстрации резко перестал немытое и некипяченое употреблять. А руки моет на загляденье. Я даже не ожидал такой реакции.

– И они все разные. Палочки, спирали, шарики, колбочки с ресничками. Я думаю, попадая в тело человека через рот, нос, рану или еще неким образом, они и вызывают болезни. При этом вокруг нас их тьма-тьмущая…

Он непроизвольно кивнул, скривившись.

– …Но болеем мы не всегда. А почему?

– Ы? – у него нет ответа.

– Не все из них, видимо, опасны. А какая-то часть гибнет, не начав размножаться. Вот мы же точно про оспу знаем: переболел – второго раза не произойдет. Организм запомнил опасность и держит на страже караульных. Стоит появиться уже знакомому незваному гостю – идет алярм, и сбегаются со всех сторон защитники. Раз – и прибили просочившегося сквозь оборонительные сооружения из кожи. Верный признак такого – повышение температуры. Люди сражаясь тоже потеют, устают и толкаются, создавая дополнительное тепло.

Вопреки опасениям, что мои разухабистые пояснения об иммунной системе вызовут недоумение, Павел отреагировал удивительно точно.

– Температура не болезнь?

Раньше все говорили «жар» или «лихорадка». Под моим напором стали перенимать и терминологию.

– Да. Это предупреждение. Как, совершено не задумываясь, любой отдернет руку, коснувшуюся горячего.

О господибожемой, теория рефлексов не ко времени из меня полезла. Еще не хватает поделиться про доктора и собак с текущей под колокольчик слюной. Нет, это, пожалуй, имеет смысл отложить на будущее.

– Гной – скорее всего, трупы атакующих и обороняющихся.

Иногда натурально стыдно. Смотрят тебе в рот, а ведь знаю, насколько процесс описываю приблизительно. Медицинского не кончал и даже в терминах путаюсь.