Цель неизвестна

– Но если защита не справляется, так как рана большая или много микроорганизмов успело проникнуть внутрь, а оборонительная реакция запоздала из-за незнакомства с новых врагом, опасные микроорганизмы побеждают и принимаются стремительно размножаться. Они выделяют при этом яд. Сами ничтожно мелкие, и яда того совсем мало, но их много, и организм страдает. Вот это и есть сама болезнь. Если человек ослаблен недоеданием, другой недавней хворобой или просто стар, он может умереть. Поэтому я всегда осматриваю клиентов до вакцинации, понимаешь?

Я и раньше многократно талдычил нечто подобное, но сейчас не готовился специально и повторяюсь.

– Теперь самое важное! Я не имею права творить нечто с человеком, не обдумав очень хорошо последствий. Я ввожу ему яд! Но на самом деле ничто на свете не является только и исключительно лекарством. Все зависит от дозы. Со стакана вина тебе только приятно станет. С бочки – разорвет. Так и вакцина не должна быть опасной. Какую силу имеет после коровы? Ослабленную. Мы точно выяснили. Есть ли у нас гарантия, что если ввести напрямую от человека к другому, он не умрет?

Павел вздохнул. Кажется, дошло.

– Как можно точно определить, сколько именно вводим здоровому человеку от переболевшего? Никак. Нет таких механизмов пересчитать количество возбудителя. Я уверен, что в большинстве случаев зараженный новым способом получит иммунитет. А в некоторых умрет. По сравнению с обычной эпидемией, скончавшихся окажется немного. Но я не хочу брать на душу грех. Ведь это я их заражаю!

– И что делать?

– Есть два способа. Первый – каким-то образом выделить каждую тварь, вызывающую болезнь. Ну например перенести гной в чашку с мясным бульоном. Если им придется по вкусу, наверняка размножатся, и можно найти нужного. Потом подогреть – и если сдохнет, проверить, на какой температуре выдерживать, чтобы остался жив, но еле шевелился.

Градусник пришлось создавать самостоятельно. Оказывается, они существуют, но каждый норовит свою шкалу установить. Пришлось изображать из себя Цельсия. Зато теперь можно реально мерить температуру, и среди моих помощников никто не задает вопроса – что это.

– Это и будет ослабленный. Только как отделить нужного от ненужного, я не представляю. Даже закрыв банку, нельзя быть уверенным, что сразу не попали чужаки.

– А второй?

– Берешь корову, заражаешь ее определенной, точно отмеренной дозой из той самой чашки и смотришь – откинет копыта или нет. Ага, свалилась. Теперь уменьшаешь и повторяешь. И так много раз, пока не получишь выздоровевшую. Из нее переносишь на здоровую – и уже у той берешь струп. Если, конечно, ты ее не довел до смерти своими экспериментами. После второй или третей, убедившись в безопасности, можно пробовать на человеке. Но как отмерить правильный вес? Тут и аптекарские весы не помогут. Мы до сих пор делали все на глаз, очень приблизительно. А требуется четкость. Набирать придется чем-то вроде клизмы, только маленького размера, – я показал на ладони. – Это я уж не вспоминаю о необходимом количестве скотины и во что она обойдется. Коз, что ли, попробовать?

– А если взять кроликов?

О-па, действительно, чего я зациклился на рогатых. Твердо помню, испытания лекарств вели на мышах и обезьянах. Про кроликов темный лес. Почему действительно не попробовать. Выйдет – замечательно. Нет – не очень и надеялся.

– Сам вызвался…

Дверь широко распахнулась без признаков стука, и внутрь ввалился военный. За спиной у него маячили двое солдат с ружьями.

– Вы Михаил Ломоносов?

– Да, – подтверждаю.

– Поручик Измайловского полка барон фон Рихтер. – Акцент притом был хорошо знакомым: «Ты будешь повисайт на ета верьоффка». Да и физиономия – истинный ариец. – Послан препрофодить к господину Ушакову.

Это имя даже мне известно. Начальник Тайной канцелярии, не так давно восстановленной. Чин немаленький, а права – на манер директора ФСБ. Только, в отличие от моих времен, пыточная имеется и кнутом бьют, пока не сознаешься. Никаких «вы имеете право хранить молчание».

– А в чем дело? – спрашиваю, прикидывая, есть ли смысл делать ноги. Нынешние мушкеты пока зарядишь, далеко буду. Черт, в окно не выскочишь – узкое. В дверях эти стоят. Нет, ну неужели всплыло мое вранье про поповича при поступлении в академию? И что, ниже рангом некому заняться?

Кажется, он сообразил, насколько мне стало криво.

– Не арест, – подчеркнуто произнес. – Препрофодить для беседы.

– К вашим услугам, – обреченно соглашаюсь, поднимаясь. – Павел, на тебя надежда в мое отсутствие. График вакцинации исполнять без погрешностей и думать на тему опытов. Про кроликов помалкивай. Ни с кем!

Часть вторая. Академик

Глава 1. Поездка в неизвестном направлении