Цель оправдывает средства

По дороге сюда мы миновали несколько небольших деревень, затерянных среди полей и лесов. Они были одинаковы, словно списаны друг с друга. Десяток-другой домов, овины, сараи, загоны для скота, пара колодцев. Узкая грунтовая дорога, в дождливые времена непроходимая для транспорта. Крестьяне одеты бедно, однотипно. Никаких ярких цветов, нарядов. Лица сосредоточенные, хмурые. Да и людей мало. Большая часть взрослого населения – в поле, остальные работают по дому.

Незнакомцев встречали мрачными подозрительными взглядами. Вопросов не задавали и сами разговоров сторонились. Ничего хорошего не ждали. Даже если чужаков было всего двое. Привыкли, что от них надо ждать беды. Время такое, суровое.

А мы шли как ни в чем не бывало. Не первый раз в чужих мирах и временах. Попривыкли. Правда, оружие держали под рукой. Кто знает, что на уме у этих мрачных и забитых. В эту эпоху пришлых часто встречали вилами и косами.

Брать с собой «формы» не стали. На рубеже двенадцатого – тринадцатого веков к таким «железкам» относились уже подозрительно. Поэтому обошлись «балитадами» – штурмовыми пистолетами. Подобным оружием пользуются штурмовые группы спецподразделений. Калибр десять миллиметров, вес пули почти пятнадцать граммов. Сердечник пули сделан из модифицированного титанита с добавлением уранового напыления. Пуля прошибает стандартный бронежилет с десяти шагов. Впрочем, даже если и не пробивает, то наносит такое заброневое поражение, что человек получает довольно тяжелую травму.

Имея такие стволы, по паре запасных магазинов и по паре гранат, мы при случае могли уложить дружину какого-нибудь барона за десять минут.

Но обошлось. Нас никто не трогал. В одной деревне даже указали дорогу к городку и сказали, как он называется. К тому моменту сканер выдавал почти шестьдесят процентов прохождения сигнала. Мы двигались в верном направлении.

– Городок – это хорошо, – сказал Марк, едва мы вышли за околицу деревни. – Если там нормальное прохождение сигнала, имеет смысл подыскать удобное место для временного пункта управления. Идеальный вариант для маскировки. Никакой спутник не обнаружит среди толпы.

– Далековато. Больше десяти километров. Это дойти туда, потом топать обратно.

Марк пожал плечами:

– А что делать? Сидеть на открытом месте еще хуже. О! Смотри, шестьдесят восемь процентов! Правильной дорогой идем, товарищи!

Так и дотопали. Сканер уже уверенно показывал восемьдесят три процента, и идти дальше не имело смысла. Теперь бы подобрать хорошее место…

– Гостиницы – либо трактиры. Там, где есть свободные комнаты. Полная гарантия незаметности.

– Подойдет, – одобрил Марк, с любопытством глядя по сторонам. – Найти бы эти трактиры…

И мы ступили на землю Скабербугра. Впрочем, об этом узнали чуть позже из разговора с лавочником. Он торговал посудой прямо на пороге своего дома, не утруждая себя поездкой на торжище.

Он рассказал, что мы попали в королевство Фэранкия. Оплот веры и рыцарства. Здесь, в западных землях страны, правят вольные бароны и графы, признавшие над собой власть короля, но имевшие при этом много прав и вольностей относительно остальных дворян королевства.

– Из империи в королевство… – шепнул Марк. – Осталось к фараонам и ханам заглянуть. Для коллекции.

– Успеешь еще, – осадил я. – Не ори так громко. Услышат.

Аборигены разговаривали на смеси латыни и немецкого. Знакомые языки нас больше не удивляли. Второе пространство явно объединяло миры однотипного характера развития цивилизаций. Почему бы не быть похожими и языкам?

Словоохотливый лавочник успел поведать достаточно много интересного. Его красноречие было подкреплено двумя монетами, за которые мы купили пару тарелок, по форме и глубине напоминавших небольшие тазики. Обожженная глина, тщательно высушенная и покрытая незатейливым узором. Весьма неплохо для этого времени…

– А вы откуда? – в свою очередь, спросил лавочник.

– Издалека… – неопределенно ответил я, глядя на проходящих мимо горожан.

– Это видно. Наверное, вы с далеких северных островов.

– Это еще почему?

– А только там, по слухам, живут такие гиганты. Да и одежка на вас… чудная. Дорогая, наверное. У нас такого нет. Только почему вы без оружия?

Безобидный вроде вопрос на самом деле таил массу нюансов. Безоружный человек в эту эпоху однозначно низводил себя до роли раба или бедняка. Даже крестьяне всегда имели при себе серпы, топоры, ножи, кистени или просто палку. Слишком много любителей поживиться за счет других. Слишком легко убивают за пару сапог, за хороший кожаный ремень, за новую рубаху. Кто не хочет потерять вещи или жизнь, обязан себя защищать.

– Мы не держим его на виду, – улыбнулся лавочнику Марк, так, как умел улыбаться только он – добро и отзывчиво.

Тот от такой улыбки сразу утратил к нам интерес, что-то пробурчал и отвернулся, призывая криком новых покупателей.

– Однако он прав, – сказал я, когда мы отошли в сторону. – Мы выглядим как две белые вороны.

– Что нам теперь? Рванье напялить и идти на корточках?