Цель. Процесс непрерывного совершенствования

— Скептицизмом не то слово. Менделеев стал посмешищем для всего научного сообщества. Особенно, до тех пор, пока его таблица не была до конца сбалансирована. Водород относился не понятно, к какой группе в первом ряду элементов. А некоторые элементы не имели элементов в своей седьмой колонке. А другие напротив толпились по несколько элементов в одной ячейке.

— А что случилось в конце, — спрашивает Стаси нетерпеливо. — Его предсказания оправдались?

— Да, — говорит Ральф. — И с поразительной точностью. Прошло несколько лет, пока все элементы, предсказанные Менделеевым, были найдены. Последний из них был найден 60 лет спустя. Он предсказывал, что это будет черный метал. Так оно и оказалось. Он предсказывал, что его атомная масса будет 72 — оказалось 72.32. Его предсказанная относительная плотность 5.5, а оказалась 5.47.

— Бьюсь об заклад, что тогда уже над ним никто не смеялся.

— Конечно же нет. Отношение к нему с насмешек изменилось на почитание. И теперь на его таблицу ссылаются как на 10 заповедей.

— Меня это не впечатляет, — говорит мой упертый заместитель.

Я чувствую, что должен сделать замечание.

— Самый замечательный факт, что благодаря таблице Менделеева, людям не пришлось искать элементов, которых нет, — и поворачиваясь Бобу добавляю. — Ты же понимаешь, что классификация позволяет раз и навсегда определить, сколько элементов существует. Пометить какой-то новый элемент просто так не получится потому, что он расстроит весь порядок.

Ральф закашлял в смущении.

— Прости Алекс, но это не так. Только десять лет таблица считалась полностью завершенной. Несколько новых элементов было обнаружено. Это инертные газы. Выяснилось, что таблица должна состоять из восьми, а не семи групп.

— Ну, я же говорил, — вскрикивает Боб с голосом победителя. — Даже когда все работает, ничему нельзя доверять.

— Успокойся, Боб, ты должен признать, что история Ральфа очень многое проясняет. Я предлагаю посмотреть каждому и спросить себя, в чем отличие классификации Менделеева и нашим множеством попыток классифицировать разноцветные фигуры? И почему его классификация оказалась настолько применяемой, а наша просто тыком в небо.

— Это потому, что, — говорит Ральф, — наша была произвольной, а его…

— Что? Не произвольной? — пытается закончить предложение Лау.

— Ладно, забудь, — соглашается Ральф, — я просто играю словами.

— Что каждый из нас понимает под произвольностью или не произвольностью? — повторил я вопрос.

Поскольку все молчат, я продолжаю.

— Что же мы ищем на самом деле? Мы ищем какой-нибудь способ, как организовать факты. Какой тип упорядочивания мы ищем? Мы ищем случайный порядок, который мы накладываем на существующие факты извне или мы собираемся открыть внутренний, уже существующий порядок?

— Ты совершенно прав, — воодушевляется Ральф. — Менделеев открыл именно существующий порядок. Он не изобретал основание, по которому он организован. Для этого ему пришлось бы подождать еще пятьдесят лет, пока не была открыта внутренняя структура атомов. И не смотря на это, он смог открыть этот внутренний порядок. Именно по этому его таблица так широко представлена и является таким мощным инструментом. Все остальные классификации только пытались навязать какой-то внешний случайно выбранный порядок. И пересортировать факты таким образом, чтобы их можно было рассматривать только с одной, видимой в данный момент, точки зрения.

— Ты знаешь, — продолжает он с энтузиазмом, — в своих попытках организовать разноцветные фигуры мы не пытались найти внутренний, присущий порядок. Просто потому, что в этой случайной последовательности невозможно было его найти. Поэтому все наши попытки были тоже случайными.

— Да, Ральф, — говорит холодно Лау. — Но это не означает, что в других случаях, этот внутренний порядок существует, например как при управлении объединением. Мы не можем сами себя обманывать. Мы можем повременить пока с потерей времени на поиск внешнего порядка. Давайте посмотрим, что мне и Алексу делать с теми фактами, которые вы предлагаете собирать. Делать выводы на основании того, что мы открыли на заводе — это будет еще одной игрой со словами и цифрами. Вопрос в том, что нам делать со всем этим сейчас. У кого-нибудь есть ответ?

Смотря на Ральфа погрузившегося в свое кресло, я говорю.

— Если мы не сможем открыть внутреннего порядка, что же тогда может нам помочь?

— Да, — говорит Лау, — но как мы можем в один присест открыть внутренний порядок?

— Как мы можем его открыть, если мы даже не спотыкнулись об него? — добавляет Боб.

— Может быть, чтобы ответит на этот вопрос нам надо задать еще один: что обеспечивает существование внутреннего порядка среди различного множества фактов? Смотря на элементы, с которыми имел дело Менделеев, все они кажутся различными. Одни металлы, другие — газы, третьи — жидкости. Одни желтые, другие — черные, и нет среди них двух одинаковых. Да конечно есть некоторые сходства, как в примере с разноцветными фигурами.