Цель только одна – вопрос

— Пэгги, — скомандовал я своей верной лошади, — поехали на север.

Кобыла послушно взмыла в воздух и понеслась в указанном направлении. Я все продолжал мучительно напрягать свой рассудок. Могло ли быть так, что моя забывчивость относительно центральной части Ксанта как-то соотносится со всеобщей забывчивостью о местонахождении замка Ругна?

Вскоре мы добрались до громадной расселины в земной коре. Удивительно. Как я мог упустить из виду такой объект? Эта пропасть образовалась явно не вчера — по берегам и на обрывистых склонах росли довольно старые деревья. К тому же никак невозможно путешествовать по всему Ксанту, не столкнувшись рано или поздно с такими непреодолимым препятствиям.

— Пэгги, — спросил я верную кобылку, — ты что-нибудь знаешь об этом овраге?

Пэгги в ответ презрительно фыркнула, давая понять, что это для нее новинка.

Но тут у меня в голове стали роиться какие-то обрывки воспоминаний. Моя деревня, в которой я родился, как раз стояла на северном берегу. Тогда это назывался… назывался… Провал. Он всегда был здесь, но вот только на него было наложено заклятье, вычеркивающее всякую память о Провале из разума людей и других существ. Теперь, оказавшись рядом с пропастью, я все вспомнил, но знал, что как только отдалюсь от Провала на приличное расстояние, то сразу все снова позабуду.

Ну что же, пока что я буду здесь. Даже поступим хитрее. Я вытащил записную книжку, карандаш и написал: "Провал, Центральный Ксант, заклятье". В следующий раз, когда я уже уйду отсюда, я достану свой блокнот и освежу в памяти нужную информацию.

Но теперь я, разом все вспомнив, знал, что Провал не имеет отношение к исчезновению замка Ругна. Провал существовал сам по себе от резиденции Ксантских королей. Я снова вывел в блокноте: "Замок Ругна не в Провале".

— Ну-ка, Пэгги, поворачивай снова на юг, — распорядился я. Лошадь последовала моему приказу. Пэгги была единственным, что напоминало мне о Марианне. После того, как Марианна меня покинула, я уже не интересовался ее дальнейшей судьбой, и потом в моей памяти она осталась такой, какой она выглядела при расставании: живой и невинной. Конечно, через девятнадцать лет от ее живости и очарования вряд ли что-то может сохраниться, но вот невинность аж тридцати восьми лет т роду не столь привлекательна, как девятнадцатилетняя по причине известной мужчинам, но непонятной для женщин. Но когда я любил ее, была во мне любовь к этой женщине и сейчас, хотя она немного и приутихла. Вот если бы все сложилось иначе…

Но где же может находиться замок Ругна? Если он до сих пор оставался для всех тайной, то можно было предположить, что замок нужно искать в какой-нибудь недоступной путешественнику местности. Если мы с Пэгги хорошенько исследуем южную часть Ксанта, то мы в конце концов все-таки натолкнемся на Ругна или же обнаружим ту местность, которую невозможно исследовать и в которой возможно и находится загадочный замок. Но подобное наверняка могло случиться тогда, когда я часто раньше бродил по южному Ксанту. Очевидно, я тогда просто-напросто проглядел былую жемчужину. А теперь нужно было отыскать именно ее.

Итак, мы начали облет территории. Я видел, что моя лошадка наслаждается путешествием, поскольку полет для нее значил все. Я не был в таком восторге, поскольку за время путешествия меня основательно растрясло, к тому же большая часть территории, которую нам предстояло обследовать, была мне достаточно хорошо знакома.

Вдруг Пэгги сделала разворот в воздухе. Вообще-то я раньше даже не обратил внимания на этот маневр, но теперь, после передачи власти, я был представлен сам себе, к тому же после повторного открытия Провала я решил быть особенно внимательным к разным не бросающимся в глаза пустякам. Потому-то я сразу насторожился. Почему это она вдруг сделал разворот, если тут вроде ничего не препятствовало нормальному движению вперед? Я не заметил ни грозовой тучи, ни вершины горы, да и дракон вроде бы тоже мимо не пролетал.

Я уже собрался сказать Пэгги, чтобы она изменила маршрут и летела прежним курсом. Но, впрочем, мне было все равно, куда лететь, поскольку я знал, что ничего интересного впереди нас тоже не ожидает.

Тут меня беспокоила еще одна мысль. Ведь меня интересовало буквально все на свете, а потому как я могу называть интересным нечто неизвестное? Ведь любопытство, как уже выяснилось, было как раз моим волшебным даром. Нет, так не пойдет. Нельзя допускать небрежности.

— Пэгги, давай на прежний курс, полетели над этим дурацким лесом, сказал я своей неразлучной спутнице. Вздохнув, она легла на прежний курс, но вскоре отклонилась от него снова.

Теперь у меня не было никаких сомнений — тут было самое настоящее отвращающее заклятье, действующее примерно по принципу заклятья забывчивости, наложенного на Провал. Все это я мог предполагать если судить по своим записям. Я теперь уже не помнил ни о каком Провале, но своим записям не верить не имел оснований. Отвращающее заклятье просто не позволяло никому проходить по той местности, потому-то путники ничего не могли помнить, что там находится.