Целая вечность и на минуту больше-1

Голос Ильгара дрогнул, и мы оба расхохотались, так у нас в министерстве называли того несчастного, кому выпадала честь дежурить в воскресенье:

— Звонил Раис, поручил мне позвонить тебе и спросить, далее следует цитата: «Как долго мне еще ждать речь министра? До вечера что ли?» Цитата закончена.

— Позвони ему, далее процитируй: «Что вы, через пять минут я буду у вас». Ты посмотри, как человека избаловало наличие секретарши: ему проще позвонить тебе, чем набрать мой внутренний телефон.

— Да, а потом ждать, когда позвоню я и передам ему твои слова.

Первые полчаса в кабинете Раиса стояла благословенная тишина — он знакомился с выступлением министра. Но как все хорошее, так и эти полчаса подошли к концу, и Раис заверещал:

— Неужели за пять лет мы провели всего восемь мероприятий с диаспорой? И только четыре выставки? Мы что, всего пять книг выпустили? Почему такие цифры?

— Я и так потолочные цифры взял.

— Арслан, зачем же ты так откровенно? Все, и я тоже, время от времени берем цифры с потолка, с воздуха. Но не надо об этом говорить во всеуслышанье.

— Раис, я имел в виду, что взял максимальные цифры.

— Ах вот оно что. Да, я тоже сторонник точных цифр, нельзя приукрашивать данные ради красного словца. Так, а теперь по существу: где позитивные примеры инвестиций диаспоры в страну? Вон у нас пятый год завод работает, который производит шины, его наш бизнесмен из России построил.

— Какой же это позитивный пример? Завод потребляет горюче–смазочных материалов на большую сумму, нежели стоит выпускаемая продукция. Я уже не говорю о других расходах. Вся республика смеется, а если об этом заговорит министр на Съезде, то и его не пожалеют, и где вы видите позитив?

— Подумай сам, но чтобы у министра речь была с позитивными примерами инвестиций диаспоры.

— Да, Раис, так я и сделаю. Могу я идти?

— С каких пор это ты с работы домой спешишь?

Я посмотрел на него взглядом, который напрочь отбил у него желание продолжить расспросы.

— Впрочем, можешь идти, все равно министр уже сегодня не приедет на работу.

Интересно, а когда министр по воскресеньям приезжал на работу, чтобы приехать сегодня?

Так, ладно, надо сматывать удочки, пока меня снова не припахали. Пока я ехал за Марьям, у меня было такое радостное возбуждение, будто мне подарили целый мир или я получил ранг посла. Для меня это звучало равноценно. А когда увидел свою девочку, то радость уступила место чувству вины. Что я за человек, если так поступаю с этим ребенком?

По дороге она болтала без умолку, пытаясь скрыть волнение. Судя по всему, это ее первая поездка за город с мужчиной. Приехав к морю, мы бродили по берегу, взявшись за руки, говоря обо всем на свете, а когда обнялись, то и в словах нужда исчезла. Так мы и стояли, прижавшись друг к другу. Вроде я сильнее, умнее, старше, чем Марьям, а силы я в ней черпал. Возвращались мы с ней в город уже затемно, к тому времени она так устала, что уснула прямо на переднем сидении. Я, остановив машину, вытащил плед Медины, который с декабря месяца возил в машине, и укутал ее. Она сквозь сон пробормотала:

— Вот уж не думала, что у дипломатов в багажнике водятся розовые накидки в мелкий цветочек, потом расскажешь чья?

— Соседку с ребенком подвозил, она и оставила плед в машине.

— А, ну ладно.

И она, поплотнее завернувшись в плед, проспала весь остаток пути, а я смотрел на ее заострившееся личико и думал, как она похудела после этого приступа. Зазвонил мобильный, и я, не глядя на экран телефона, торопливо нажал на отбой и стал листать телефон, пытаясь понять, не министру ли я дал в ухо отбой. Уяснив, что отбой я дал всего–навсего Раису, я облегченно вздохнул. Сон Марьям стоил выговора от Раиса.

Глава XХIX. 7 марта 2011 г. Понедельник. День двадцать девятый

Едва дождавшись двенадцати часов, когда министр появляется на работе, я понес речь министра ему же. Первые полчаса стояла такая же блаженная тишина, что и в кабинете Раиса, пока он знакомился с перлами, которые ему предстояло озвучить на Съезде.

— Арслан, все хорошо, только вот надо сделать поменьше длинных слов, а то не все делегаты Съезда поймут.

Интересно, только делегаты Съезда не поймут? Собственно говоря, свою мысль я, естественно, озвучивать не стал, закивав головой с знак полного и абсолютного согласия, подкрепив его своей обычной формулой:

— Конечно, господин Министр, обязательно.

— Когда принесешь мне окончательный вариант?

«Да через полчаса» — мелькнуло у меня в голове, но на лице у меня отразилось мучительное сомнение по поводу того, сколько сил мне понадобится на то, чтобы заменить все сложносокращенные слова на простые, и вслух я сказал:

— В пятницу, господин Министр.

— Хорошо, Арслан, можешь идти.

Увеличив время, нужное мне для корректуры, в десятки раз, я развеял последние сомнения министра по поводу того, насколько сложная задача писать тексты его речей.

Придя к себе в кабинет, я увидел несчастное лицо Мехти, который потрясая бумажками, кинулся ко мне:

— Арслан, вы это видели?