Целевая орбита

Странно не видеть в правом углу смотровой площадки И.С. Додина. Обычно он забивается в этот угол и не отрываясь смотрит на свое изделие, уходя в себя и уже ничего не воспринимая. В этот момент лучше к нему не обращаться.

Небольшого роста, немного картавит, полон энергии, которой можно только позавидовать. Смотришь на него и думаешь, как много все-таки зависит от одного человека. Его напор, умение подчинить себе людей, организаторские способности обеспечили в короткие сроки полную реконструкцию монтажно-испытательных залов, позволили ввести новые рабочие места для испытаний космических аппаратов и нового разгонного блока.

Монтажно-испытательные залы отделаны по самым современным требованиям, чистота необыкновенная. Зарубежные специалисты оценивают их по этим параметрам ничуть не хуже американских, и это в степи, где дуют пыльные ветры. Впервые такой зал был введен в действие на площадке 254, где готовят разгонные блоки. Тогда крепко досталось вице-президенту РКК «Энергия» Аркадию Леонидовичу Мартыновскому. Он впервые решал такую задачу на полигоне. Времени для реконструкции зала было в обрез. Должны были строго по графику принять американские спутники, а уж капризности американцам не занимать. К тому же взбадривал постоянный контроль со стороны Генерального. Но все кончилось хорошо. Комиссия приняла монтажный зал и расположенную в нем станцию для заправки аппаратов.

В этом зале испытывали американские аппараты «Иридиум». Хорошие отзывы зарубежных заказчиков заставили и руководство Центра им. М. В. Хруничева привести в порядок два огромных зала на площадке 95. Пришлось практически заново организовать «замороженную» на долгие годы работу по вводу в строй огромного монтажно-испытательного корпуса 92–50. Вот здесь-то и проявил себя Игорь Соломонович Додин. Он мотался по полигону, отыскивал старое, никем неиспользованное оборудование, монтировал из него стапели и кантователи, обеспечивал закупку и доставку на Байконур инженерной техники и кабельной продукции. Он был хозяином, именно хозяином, своего комплекса, расчетливым, экономным руководителем. Это благодаря его энергии был отремонтирован и солдатский клуб, который превратился в современный, хорошо отделанный дворец для проведения заседаний и торжественных мероприятий.

Постоянное напряжение из-за повседневной работы и пусков дало о себе знать. Начало пошаливать сердце, и вместо своего места в правом углу зала он оказался на больничной койке.

— До старта осталось десять минут.

Командир космодрома держит около уха трубку прямой связи с бункером.

— Нет готовности космического аппарата, — вслух повторяет он сообщение из бункера.

Пока ничего не вызывает волнения.

— Думаю, замешкались.

— До старта восемь минут, — голос по громкой связи.

— Ну как они там? — спрашиваю.

— Пока нет готовности, — отвечает и далее в трубку:

— Узнай, что они там медлят. — Это приказ «первому».

— До старта осталось пять минут.

— Готовности нет. Бегают все друг к другу. Выясняют.

Налице появляются признаки волнения.

— Есть готовность головного блока.

Ну, думаю, это уже легче. Космический аппарат входит в головной блок. Значит, получено «добро».

— Американцы не дали «добро», — обеспокоенно говорит Л. Т. Баранов.

— До старта осталось четыре минуты, — бесстрастный голос по «громкой» говорит всем, что все идет по плану.

Но мы-то знаем, что такое не иметь «добро» на пуск из-за неготовности аппарата. Это известно только очень узкому кругу технического руководства. Это не афишируется.

Напряжение нарастает с каждой секундой.

— Неужели сливать?! — только и произнес командир.

За этими словами тянется такой объем работ, что становится не по себе. Мало слить компоненты, нужно еще знать, что делать с ракетой. После гадких компонентов ее даже в монтажный корпус привезти — проблема. Нужно еще найти, почему не прошла команда готовности космического аппарата. Мысли бегают как шальные. А здесь еще плановые пуски через семь и двенадцать дней. Все может пойти кувырком.

— До старта осталась одна минута.

Лицо командира становится сосредоточенным. Он-то лучше, чем кто-либо, представляет, что последует за отменой пуска.

— Не успеют, — выговаривает командир, подытоживая происходящее, — что-то не в порядке. Наверное, придется сливать.

По условиям пуска за десять минут до команды запуска маршевых двигателей ракеты боевой расчет и руководитель должны получить разрешение на пуск от руководителя подготовки космического аппарата. Незадолго до этих злосчастных минут космический аппарат должен перейти на собственное электропитание от бортовых батарей. Без информации, подтверждающей это событие, запускать аппарат не имеет смысла. Он будет просто «болванкой».

Вот за минуту до старта, как у нас называют, «отмашки» от американцев не было.

— Тридцать секунд до старта. Все, отмены не избежать, — комментирует командир. На лице тревога. Он уже не может смотреть на ракету. Его мысли перекинулись на организацию работ в результате этой аварийной обстановки.

— Десять секунд.

— Все, отмена!

В этот момент вижу, что под ракетой появился ярко оранжевый клубок.