Целевая орбита

Как обычно, за полчаса до запуска ракеты поднялись на смотровую площадку наземного измерительного пункта. Запуск девятнадцатого коммерческого космического аппарата «Сириус-1» был запланирован в рамках очень жесткого графика задействования ракеты «Протон». За восемнадцать дней четыре раза использовать такую мощную ракету-носитель было чрезвычайно сложно. Планировали три запуска: по Федеральной космической программе — «Экспресс-3А», коммерческий пуск КА «Сириус» и третий запуск служебного модуля к международной космической станции. Последний находился под особым контролем и Российского космического агентства, и правительства. Сорвать межгосударственные обязательства было равносильно их разрыву. Это, конечно, сильно сказано, но неприятностей было бы много. Все было спланировано.

Но тут возникли военные. Им срочно потребовалось отправить в космос спутник «Гейзер». То ли обстановка в Чечне, то ли другие обстоятельства, но они хотели это сделать непременно 1 июля. Как раз именно на этот день был намечен запуск КА «Сириус», что практически невозможно без участия военных. У них в руках были не только стартовые команды, но и обслуживающие инженерные системы, не говоря уже о наземных пунктах управления. Да и без нас, гражданских, военные не в состоянии обеспечить запуск. Образовался такой клубок, который сразу и не распутаешь. Сначала военные поставили ультиматум, а затем и А. И. Киселев — Генеральный директор Центра им. М. В. Хруничева — выставил свой. У него были обязательства перед заказчиком — провести запуск именно 1 июля. Сорвать срок — значит платить неустойку, и немалую. Необходимо было найти компромисс.

Мы на Байконуре были готовы к запуску и «Сириуса», и «Гейзера». Наблюдали за процессами и в Москве.

Надо отдать должное Анатолию Ивановичу Киселеву: он первым пошел на сближение. Вопрос о запуске «Гейзера» военные довели до Генерального штаба. Пришлось ехать туда.

Наконец, все разрешилось: запуск КА «Гейзер» был перенесен на 7 июля.

РКК «Энергия» поддерживало опережающий запуск этого аппарата только по одной причине: при запуске КА «Гейзер» на носителе планировалось использовать доработанные двигатели (дважды PH «Протон» падал из-за отказа двигателей второй ступени).

Служебный модуль к МКС предполагалось запустить на идентичном носителе. Нужен был подтверждающий пуск, хотя бы второй. А КА «Сириус» шел в космос на еще недоработанном носителе.

Полчаса до запуска. Со многими встречаешься на НИПе. Генеральные конструкторы систем или их заместители, администрация Байконура, представители штаба командования, представители национального аэрокосмического агентства Казахстана. Все находятся здесь, на Байконуре, многие живут постоянно, но в период подготовки разгонного блока им просвета не видно. Все заняты своей работой. А здесь — все сразу. Можно многое решить.

Наблюдательный пункт (НП) с банкетным залом для гостей находится совсем в другом месте — на бывшей боевой площадке. Там тоже ведется репортаж. На этом НП бывает очень много народу. Вереницей приходят автобусы. С гостями из Москвы (их привозят специальным самолетом), со школьниками из города, да и различных представителей достаточно. На длинных флагштоках развеваются четыре флага: России, США, Казахстана и Байконура.

На нашем НИПе все скромнее, по-деловому. Прямая связь с бункером. Да и народу существенно меньше.

— Ну что, пошли, — предлагает командир Л. Т. Баранов.

Поднимаемся на верхнюю площадку.

— Тебя выпустили? — Это уже А. В. Сафронов обращается ко мне. — А на сколько?

Его шутки вызывают улыбку. Неунывающий человек, гостеприимный хозяин, знаток бесконечного множества анекдотов, к тому же умеющий их рассказывать. Хорошо знающий свои двигатели, опытнейший испытатель, он пользуется огромным авторитетом у всех ракетчиков. Да, именно у всех. Ведь он — представитель знаменитой фирмы НПО «Энергомаш» им. академика В. П. Глушко, когда-то и нашего (НПО «Энергия») руководителя.

— А без тебя в камере будут скучать.

— Обещал привезти новые анекдоты, жду, — ответно отшучиваюсь.

— А, есть один. — И из его уст сыплется очередной анекдот.

Напряжение как-то ослабевает. Все смеются. Но, уверен, все мысли там, на старте, где в лучах прожекторов стоит белоснежная красавица ракета.

— До старта двадцать минут — голос из репродуктора. Удивительное чувство. Уже забыты предыдущие пуски. Думаешь: «А что ты тогда волновался? Все же хорошо закончилось». Ан нет. Опять пуск, и ни с чем не сравнимое состояние забирает тебя вновь. Все как будто в первый раз. И мысленно ты уже слетал и отделил космический аппарат, а когда представишь себе, что может случиться, если… Гонишь от себя эти мысли, а они лезут и лезут. По лицам присутствующих вижу, что не только у меня такое состояние. И хотя Анатолий смеется своему анекдоту, но глаза явственно выдают его волнение.

— До старта осталось пятнадцать минут.