Целевая орбита

Некоторые раздувают из мухи слона, а здесь все было наоборот. Все было просто и решалось легко.

— Я подписал за тебя решение. Замечания были легкие, даже не хочется тебе о них и говорить.

— А нет, лучше расскажи, — попросил я.

После рассказа становится не по себе. Замечания, действительно, не имели принципиального значения. Но, на мой взгляд, они требовали дополнительных проработок специалистов.

— Посоветовался с баллистиками — они все допустили, я и расписался, — как бы опережая возникающие вопросы, отвечал Владимир.

И так было не раз. За легкостью решения им вопросов, лежала напряженная умственная работа.

По дороге на площадку 92 встречаю автомобиль командира космодрома, который после заседания комиссии ехал в штаб.

Он же знал, что я прилетел. Водители, поморгав друг другу фарами, дали понять, что нужно остановиться.

— Привет американцам! Как слетал?!

По тону командира понял, что комиссия прошла спокойно. Тревожиться было не о чем.

— Нормально. Пришлось в сотый раз объяснять, что мы знаем о дефектах «морских» блоков и их локализовали. Но они дотошные. У них правило — лучше тысячу раз спросить, а потом принять решение. Может, они и правы.

— У нас тоже все в порядке. Лазуткин доложил как всегда блестяще. Замечаний нет. Так что можно туда не ездить, можно отдыхать. Разворачивайся, поедем к тебе.

— Нет вопросов. Тем более, привез тебе сувениры, — заинтриговал я Леонида Тимофеевича, — один могу вручить сразу, а другой — в коттедже.

Открыл свой походный чемодан и достал охотничий складной нож.

— Это тебе.

— А как ты узнал, что я коллекционирую ножи?

— Интуиция.

— Нож отменный. Возьму тебя на охоту.

— Ну уж нет, извини, я не охотник. А вот второй презент в коттедже. Поехали.

Ребята уже ждали. Стол накрыт, обед готов. После «Бурана» и перестройки в стране на космодроме наступило затишье. Многие дома оказались брошенными. Наше руководство не растерялось: освободившиеся коттеджи взяло на свой баланс. Помещения отремонтировали, и, надо сказать, неплохо. Один небольшой коттедж достался специалистам, занимающимся средствами выведения, и техническому руководству разгонного блока ДМ. Так и поселились в этом коттедже семь человек: испытатель, двигателист, системщик, конструктор, ведущие и технический руководитель. Сами обустроились, купили необходимую кухонную утварь вплоть до фритюрницы. Установили дежурство.

Командировки на космодром кратковременные, не более 7—10 дней. Но в эти дни наш коттедж притягивал всю площадку 2. Шутки, анекдоты, музыкальные вечера привлекали к нам всех сотрудников. Особенно нравилось и военным, и гражданским наше гостеприимство.

Полюбил наш коттедж и командир космодрома. Он просто восхищался нашей командой, которая умела отдыхать, а работать тем более. Никогда не сваливали вину на других при появлении замечаний, не кичились своими должностями (а на полигоне это было распространено), вопросы решали по-деловому, собранно и оперативно. Это вызывало уважение наших коллег и некоторую зависть других экспедиций.

Как-то ко мне обратился вице-президент нашей корпорации:

— Почему и командир полигона, и другие руководители всегда идут в гости к тебе, а не в соседний коттедж?

— Лучше об этом спросить соседей, почему у них не бывает гостей? Наверное, у нас им нравится.

Из-за частых коммерческих пусков приходилось проводить на полигоне продолжительное время. Мы-то люди привычные, а каково иностранцам! От дома далеко, речь чужая, никаких увеселительных мероприятий. Такой быт был непривычным для наших зарубежных коллег.

С огромным удовольствием они принимали приглашение приехать в гости. Да и сами часто приглашали к себе. Все это облегчало для нас, технарей, взаимопонимание. Более доверительными становились производственные отношения.

Так что наш коттедж резко выделялся среди других.

Вечер прошел в рассказах об Америке, об отношении к работе американцев, не обошлось без шуток и анекдотов.

Через день — запуск.

Накануне, как обычно, примерно за 8 часов до КП, подъехала госкомиссия.

Все проходило буднично, без ажиотажа. Бункер казался пустым. Все при деле.

5 июля в 5 часов 47 минут состоялся старт ракеты. Зрелище запуска ранним утром всегда поражает, особенно когда ракета как бы из тени прорывается к солнечным лучам.

Из репортажа следовало, что все идет нормально.

Дождались и работы блока: все шло как нельзя хорошо.

— Есть отделение космического аппарата.

В комнате управления хлопают в ладоши. Очередная победа.

Мы не подвели. Наши пуски открыли дорогу служебному модулю МКС.

Наутро узнали, что при работе второй ступени «Протона» обнаружены неполадки в системе наддува. Долетели нормально, но почему-то падало давление, нужно было выяснить причину. При хорошем качестве приема телеметрической информации это сделать несложно. И, действительно, разобрались и дали повторное заключение.

Пуск служебного модуля «Заря» к международной станции прошел без замечаний.

Но это — другая история. Думаю, ее расскажут создатели «Зари».

ПО СВЕЖИМ СЛЕДАМ

Быстро пролетели полгода. Успели запустить пять космических аппаратов по коммерческим программам.