Целевая орбита

Год 2000 стал рекордным. Наш блок четырнадцать раз работал на орбите, и без замечаний. Число запусков было большим даже по меркам бывшего Союза. И это при полуживой космической отрасли. После «Гейзера» запустили еще четыре коммерческих аппарата. Все шло хорошо, как говорят, по накатанной дорожке.

А вот коммерческий запуск КА «Панамсат-10» с Байконура в начале мая 2001 года стал особенным. От заседания госкомиссии, посвященного запуску «Панамсат-10», осталось какое-то неприятное чувство внутри. Вроде все в порядке. Замечаний к блоку нет. Дано «добро» на продолжение работ. Но внутри гадкий осадок.

Невольно стал размышлять, из-за чего все это. Началось в Москве! Получил, как всегда, факс от председателя межгосударственной комиссии В. Л. Иванова, который сообщил, что 8 мая 2001 г. в 18 часов местного Байконурского времени на площадке № 92–50 состоится заседание комиссии по запуску космического аппарата «Панамсат-10». Это не первый запуск такого аппарата на ракете «Протон» с разгонным блоком ДМ. И если говорить обо всех коммерческих пусках, это уже двадцать четвертый. Схема отлажена, все знают порядок своих действий. Правда, в коммерческих пусках был полугодовой перерыв, но никто ничего не забыл.

Наше предприятие, как положено, проверило на техническом комплексе разгонный блок, провело его заправку. Параллельно готовилась ракета. Собрали всю систему вместе: ракета, разгонный блок и космический аппарат. Ликвидировали все недостатки, замеченные во время испытаний. Установлена дата вывоза (она строго привязана к дате пуска). Но тут вмешался великий праздник, который отмечают все народы бывшего Советского Союза, — День Победы. В этот священный для всех день работать было грех. Вот и назначили на 8 мая госкомиссию, а на 10 мая 2001 г. — вывоз на старт.

Неожиданно 5 мая — звонок от Генерального:

— Получил сообщение из Росавиакосмоса. Теперь пуск будет проводить государственная комиссия, сопредседателем которой назначен Александр Николаевич Кузнецов.

— Но вы уже подписали командировку и дали указание нашему авиаотряду. Самолет заказан, я лечу. У меня есть вызов от Иванова. Не видел приказ, что его комиссия отменена.

— Возня какая-то. Мне сообщили, что теперь есть одна комиссия по проведению летных испытаний всех ракет и космических аппаратов, куда входят все генеральные и главные конструкторы разработчиков.

— Тогда я с вашего разрешения подготовлю доверенность, что вы возлагаете на меня роль технического руководителя.

— Я подпишу. Только учти, меня завтра не будет.

На том разговор и закончился. Про себя думаю: «Как это комиссия может охватить все запуски различных ракет и космических аппаратов?»

Но распоряжение правительства есть. Нужно выполнять. Для нас ничего не меняется. Ответственности за разгонный блок с нас никто не снимал. Доверенность оформили за час.

Как всегда, наша команда в полном составе и вовремя приехала на аэродром «Внуково-3». Никому не сообщил, что целых пять выходных дней пропадут на Байконуре, хотя график работ РКК «Энергия» был составлен так, что с 9 по 13 мая предприятие не работало. А мы накануне вылетели на космодром.

Наш самолет Ту-134 за три часа доставил всю команду на аэродром Юбилейный. Буквально минутой раньше произвел посадку принадлежащий ГКНПЦ им. М. В. Хруничева Як-42 с членами госкомиссии.

Формальности прошли быстро, хотя прибыли в другое государство. Забросили вещички на «двойку» и сразу — на заседание технического руководства. Это тоже традиция. Техническое руководство собирается за час до госкомиссии и, как правило, без иностранцев. Нехорошо перед ними показывать наши огрехи. Вот в своем кругу можно поговорить откровенно, задать друг другу вопросы. Но все конечно же направлено на обеспечение запуска. И в этот раз генерал-полковник В. Л. Иванов открыл заседание руководства, но неожиданно для присутствующих стал зачитывать постановление правительства о создании новой государственной комиссии, о письмах Ю. Коптева и А. Перминова, разъясняющих, почему теперь комиссия будет новой.

В зале начался шум. Первый не выдержал и спросил:

— Кто готовил это постановление? Я понимаю, что решение правительства нужно выполнять, мы — люди дисциплинированные. Но что за слова: «В целях проведения единой технической политики, общей координации пусков, проводимых по Федеральной космической программе, в интересах Минобороны России и по программе коммерческих запусков космических аппаратов зарубежных заказчиков, а также принятия должных мер по сохранению дорогостоящей наземной космической инфраструктуры, представляется целесообразным возложить руководство по обеспечению космических запусков на Государственную комиссию по проведению летных испытаний средств выведения космических аппаратов». Не знаю кто, но обидел всех сидящих в зале — и военных, и гражданских. Вроде — нужно выполнять. Получается, что мы своей работой на Байконуре все разрушали, а вот другая комиссия этого не допустит. Поменяли только председателя. Это плевок всем нам.