Целевая орбита

Репортаж прекращается.

Еще минуту стоит тишина. Еще никто не верит в случившееся. Это очень похоже на то, как узнаешь о гибели близкого человека: он только что был рядом с тобой, и вдруг его нет. Так и здесь.

— Ну что за непруха, — только и выговорил Анатолий Иванович, — что делать?

— Нужно ехать в бункер, и чем быстрее, тем лучше. Там члены госкомиссии.

— Поехали.

В комнате тесно. Все рвутся к телефонам, быстрее доложить своим руководителям в Москве. Несколько растерян председатель госкомиссии В. И. Козлов, даже не столько растерян, сколько удручен случившимся.

Спокойным и деловым выглядит командир космодрома генерал-лейтенант Л. Т. Баранов. Он четко предлагает план действий.

— Нужно официально уведомить казахстанскую сторону о случившемся. Мы уже дали шифровку по своей линии. — Это пока мы с А.И. Киселевым возвращались с НП. — По российской линии вам, Виктор Иванович, необходимо сообщить, ведь вы — председатель комиссии.

— Хорошо, это мы сделаем. Но, наверное, нужно сообщить не только в Российское космическое агентство?

— В первую очередь, в Министерство иностранных дел.

— Это уж сообщат из Москвы. Кстати, кто-нибудь знает, куда мы упали?

— Я поставил такую задачу перед полигонным баллистическим центром. И уже дал заказ на самолет. Нужно же лететь на место. Вылет в шесть тридцать утра. Мне удалось связаться с моим коллегой — генералом из Минобороны в Алматы. Он уже в курсе. Все разрешения на полет даны.

— Нужно ехать на «десятку». — Байконур — бывший Ленинск. — Необходимо точно знать место падения, — в разговор вмешался начальник Федерального космического центра Е. Кушнир.

Смотрю на А. И. Киселева. Авария настолько потрясла его, что он тихо сидел на диванчике и в разговоры не вмешивался.

— Поехали в штаб. Здесь сидеть бесполезно. — А. Н. Кузнецов как бы подвел итог разговору. — Оттуда и шифровки давать проще.

Разбрелись по машинам. Степь, еще не остывшая от дневного солнца, отдавала свое тепло. Безветрие. В это время года погода просто баловала людей. Ведь летом стоит жара, зимой — лютые морозы с ветром, а в октябре — тепло и тихо, просто комфортные условия.

Сели в машину вместе с Александром Кузнецовым.

— Этот пуск был наш, — он имел в виду, что запуском космического аппарата руководило РКА. — Наверное, мне придется быть председателем комиссии.

— А почему не Козлов?

— Отказали средства выведения, а это — по нашей кафедре.

И ко мне:

— Как ты думаешь, с чего начинать? Твое мнение?

— Понимаешь, мы второй раз наступили на одни и те же грабли. А это в нашей технике недопустимо. Во-первых, комиссия Никитина так и не установила истинную причину первой аварии, хотя методически работа была проделана грамотно. Поторопились. Многие уповали на случайность. А случайностей не бывает. Пример нынешняя авария. Опять на тех же секундах работы двигателя второй ступени. Значит, нужно копать глубже. А во-вторых, нужно опять создавать рабочие группы по направлениям, таким как: двигательная, технологическая, телеметрическая, по подготовке PH на техническом и стартовом комплексах, по анализу найденной материальной части, по системе управления и, конечно, обобщенная группа. Задачи тоже нужно ставить конкретные.

Неожиданно наша «Волга» остановилась. Спустило колесо. Водитель начал его менять.

— Нужно было мне на своей машине ехать.

— Не переживай. Сейчас двадцать-тридцать минут уже ничего не решают.

Мимо нас проскакивали машины с членами госкомиссии. Они притормаживали, видя нашу беспомощную машину, но по нашим знакам — помощь не нужна, проезжайте — снова набирали ход и укатывали в сторону штаба.

Водитель Виктор, на вид не атлетического сложения, очень расторопно справился с проколом, и мы снова в пути.

— Нужно наверстать время, — только и попросил его. Но наша «Волга», как бы чувствуя свою вину, бежала по разбитому асфальту быстрее обычного.

В штабе уже кипела работа. Кто-то звонил по мобильному в Москву, кто-то страстно обсуждал, что делать дальше. Генеральный директор А. Киселев опять тихо сидел в сторонке, уйдя в себя. Ситуация не прибавляла ему ни настроения, ни здоровья. Можно только представить себе, что творилось у него в голове. Ведь вторая авария ставила под сомнение запуск служебного модуля к международной станции. А это уже государственные обязательства.

Опять поразился спокойствию и деловитости командира космодрома. Казалось, что это для него обычная ситуация, которая бывает у него каждый день, и он четко знает, что делать. Команды Леонида Тимофеевича были короткие, четкие и понятные. Уже раскручена летная служба, договорились о встрече в Караганде. Баллистик с точностью до нескольких километров доложил о районе падения ракеты.

— Повезло нам хоть в этом, — только и сказал командир, — район малонаселен, хорошо, что не упали на населенный пункт.

Смотрю на военных и спокойнее становится. Их четкая работа внушает доверие. Вновь образованные структуры от РКА на космодроме выглядят в этой ситуации пока беспомощно.

— Кто летит? — опять командир проявил инициативу.

— От нас — Додин и Недайвода, — вымолвил А. И. Киселев.