Целиком и полностью

Я никогда не думала, что буду ревновать к девочке из психбольницы. И все же… если бы я могла поменяться с ней местами, я бы поменялась. Это решило бы наши проблемы – ее и мою. Мы с отцом могли бы жить в соседних комнатах, играть в шашки, гулять по лужайке в белых пижамах. Мы бы слушали Revolver вместе.

Ли открыл глаза.

– Ты волнуешься?

Сперва я даже не поняла, о чем он.

О моем отце, конечно. О Фрэнке.

– А ты не волновался бы?

– На твоем месте? Ну да.

Чуть погодя он заснул со следами слез на глазах. Я лежала на боку, рассматривая, как голубые пятна обретают форму и устремляются вверх.

* * *

На следующее утро Ли держался холодно. Когда я проснулась, он раздвигал занавески, впуская в спальню бледный свет зари.

– Кто знает, как рано они приедут показывать это место? – сказал он. – Нам еще нужно прибраться на кухне.

Я задумалась о том, заметит ли агент по продаже недвижимости открытую упаковку теста для печенья. Впрочем, какая разница.

На кухне стояла кофемашина, поэтому мы приготовили настоящий, хороший кофе. Но сливки были только порошковые, а разговора за чашкой и вовсе не было. Каждый раз, когда я подходила к Ли – взять блюдце или позаимствовать ложечку, которой он размешивал сливки, – он отодвигался от меня, как будто случилась бы какая-то катастрофа, если бы мы соприкоснулись руками или локтями.

Поначалу я ничего не говорила. Мне хотелось проверить, заговорит ли он со мной первым. Наконец я спросила:

– Ты чего такой странный? Жалеешь, что рассказал мне про Рейчел?

Он вздохнул, сполоснул кружку из-под кофе, встряхнул и поставил в шкафчик.

– Если ты так считаешь…

– Я не виновата.

– Я и не осуждал тебя.

– Я просто спросила тебя про твою жизнь. Так обычно поступают друзья.

Он не ответил. Мы покинули дом так же, как и забрались в него, дошли до машины и выехали из этого района недостроенных домов. До больницы Брайдуэлла оставалось миль пять. А потом что?

Ли упорно молчал. Я прокручивала в голове разные варианты – все свои возможные фразы и его ответы. Я знала, что если спрошу его: «Хочешь оставить меня в Тарбридже, вернуться в Вирджинию и никогда больше со мной не встречаться?», а он ответит: «Да», – я уже не смогу делать вид, что мы лишь случайные попутчики. Я заплачу, и он все поймет.

Поэтому я решила притвориться, что это моя идея.

– Ну, вот и все, – сказала я, когда мы повернули к больнице Брайдуэлла.

– В каком смысле?

– Ты оставишь меня здесь и вернешься в Вирджинию.

– Что? – Он повернулся и уставился на меня. – А ты что собираешься делать? Лечь в больницу?

Психиатрическая лечебница стояла на краю холма. Трехэтажное кирпичное здание с решетками на окнах. Мы остановились у будки охранника. За чугунным забором виднелась парковка. В будке сидел мужчина в синей униформе с эмблемой «Служба безопасности Брайдуэлла» на рукаве.

– Посетители?

Ли кивнул.

– Ладно. Сейчас запишу ваш номер, можете проехать.

Площадка была почти пустой, но Ли припарковался как можно дальше от главного входа.

– Ответь мне, Марен. Что ты собираешься делать?

– Это важно?

Ли устало вздохнул и вышел из машины.

– Не знаю, с чего ты вдруг начал себя вести так, будто тебе не все равно, – сказала я, когда он обошел автомобиль и открыл дверь с моей стороны. – Это ты говорил, что никогда не заводишь друзей.

– Я не собираюсь оставлять тебя здесь, если у тебя нет никакого разумного плана.

– Вернусь к Салли.

– Я сказал разумного, Марен. Этот мужик – шизик, и ты это знаешь.

– Он что, воткнул тебе в спину нож, пока ты спал? Отравил похлебку?

– Прекрати. Не строй из себя идиотку.

– Сейчас я увижусь с отцом, а то, что будет потом, не твое дело.

Его, похоже, всерьез задели мои слова.

– Ты и вправду так думаешь?

Я не смогла поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Да, я и вправду так думаю.

– А что, если передумаешь?

– Не передумаю.

– Передумаешь. Я знаю. Но я не смогу ошиваться тут постоянно, дожидаясь тебя, Марен.

Я закинула рюкзак за плечо и хлопнула дверью.

– Ну и не ошивайся.

9

Когда я сказала, что хочу повидаться с Фрэнком Йирли, женщина за стойкой приподняла тонкие накрашенные брови.

– Подождите. Я найду доктора Уорт.

За ее спиной на стене висел огромный увеличенный портрет седовласого мужчины в твидовом пиджаке. На позолоченной табличке под ним было написано:

«Какой бы диагноз ни поставил врач,

какое бы лекарство он ни выписал,

главный его инструмент – это сострадание».

Джордж Брайдуэлл, доктор медицины

– Доктор Уорт примет вас в своем кабинете, – сказала женщина. – Следуйте за мной.

Я зашла за ней в дверь за стойкой, и мы прошли по длинному серому коридору. Открыв одну из дверей, она взмахом руки предложила мне войти, но в кабинете было пусто.

– Подождите немного, – сказала она и вновь исчезла.