Целитель #05 - Пятилетку за три года!

Было бы грубой ошибкой не принимать Райнера всерьез, но эти его повадочки… Они лишают Кёнена даже минимума солидности.

– Подтвердилось сообщение из Москвы, шеф! Михаэль Шлак заселился сегодня в отель «Нептун».

– Отлично, Райнер! – Маркус Вольф прищелкнул пальцами, чувствуя, как участился пульс. – Просто отлично!

Шеф Штази незаметно вздохнул. Он так хотел встретиться с Михой, поговорить, узнать, как оно там, в смутном будущем… Желание это лишь усилилось со временем, но… Ох, уж это время! Вечно его не хватает! До того хочется все бросить и махнуть на бережок седого Остзее, а нельзя… Завал. И, пока его не разгребешь, никуда ты, Миша Волк, не махнешь. И не мечтай.

Нахмурившись, Маркус приблизился к окну. Суетливое кружение автобукашек не замедлялось ни на миг. Ползут и ползут. Лакированные спинки «жучков» бликовали в рваном свете фар, отражая багровые сполохи стоп-сигналов. Круговорот.

– Я просил связаться с «Великолепным монахом»… – подал голос Вольф.

– Да, да, шеф! – тут же ожил Кёнен. – Я как раз ищу… Вот! Ойген Браммерц сообщает, что Кароль Войтыла, польский кардинал, замечен в компании Фрэнка Карлуччи, этого мастера госпереворотов. О чем они беседовали, неизвестно, но уже на следующий день Войтыла встретился с Полом Марцинкусом, американским кардиналом и президентом Института религиозных дел, проще говоря, банка Ватикана. Пол Казимир Марцинкус – любопытнейшая фигура, настоящий гангстер в сутане! Он с детства занимался дзюдо и выбился в телохранители папы Павла VI, а однажды спас жизнь понтифику. Наверное, с того момента и пошел в рост. Ныне Марцинкус в полной тайне ворочает «отмытыми» миллиардами. Кстати, его двоюродный брат Раймонди – верный член мафиозной «семьи» Коломбо. Есть сведения, что Раймонди приходится племянником крестному отцу Чарльзу «Лаки» Лучано и является связным между коза ностра и Марцинкусом.

– Занятная особь, – усмехнулся Вольф, приседая на краешек подоконника.

– Ага… И еще какая! Так вот, Браммерц докладывает, что Марцинкус согласился финансировать польский профсоюз «Солидарность» – главный инструмент ЦРУ для расшатывания ситуации в Польше.

– Бжезинский умер, – насмешливо фыркнул шеф Штази, – но дело его живет.

– Ага… – отозвался Кёнен, снова клюя носом абзацы.

– Ладно, – вздохнул Маркус. – Держите меня в курсе, Райнер.

– Ага… – рассеянно перелистывая донесения, зам вышел, забыв притворить дверь за собой. Мелькнуло лицо секретаря, и створка мягко закрылась.

«Должен же я хоть за неделю разгрести этот шпионский завал! – с неудовольствием подумал Вольф. – И вырваться на денек!»

Папки, аккуратно сложенные на большом письменном столе, глядели на него с сомнением.

Вторник, 24 февраля. Утро

Москва, Кремль

– Ой, как тут здорово… – затянула Альбина. Она непрестанно вертела головой, но этого ей казалось маловато для полного обзора, поэтому девушка раз за разом крутилась на каблучках, чтобы высмотреть всё-всё-всё. И башни, и их отражения в зеркальных стенах Кремлевского дворца съездов, и людей.

А депутаты, поспешавшие во дворец, попадались такие, что даже сдержанная Светланка глаза распахивала, впечатленная и зачарованная. Вот мимо прошел космонавт Леонов, а вон там, на углу, с кем-то разговаривает Донатас Банионис… Да не с кем-то, а с Татьяной Дорониной! Ишь ты ее… Смеется, глазками постреливает… Ну и правильно.

Рита вздохнула. Ей очень не хватало Миши. Вообще, в этом году всё немного сдвинулось. Хотя… Нет, всё началось еще в ноябре, когда она жила у Гариных.

Ей становилось хорошо и спокойно, если Миша находился рядом, пусть даже в соседней комнате. А вот когда он оказывался близко, делалось еще лучше. Правда, спокойствие сменялось волнением.

Одно было плохо – Миша вел себя уж больно по-джентльменски. Боялся обидеть, дурачок…

Пару раз она сама пробовала выйти к нему поздно-поздно вечером – все уже спали, в доме замирала тишина… Это же так просто – на цыпочках, каких-то десять шажков… И… Да просто так, присесть на Мишин диван, пошушукаться…

«Ага! – мелькнуло у Сулимы. – Просто так!»

Тогда ее удержало стеснение… Хм… А если честно? Ну да… Побоялась. Не Миши. Себя. Останься они вдвоем, и томление сделалось бы невыносимым, их просто притянуло бы друг к другу!

Жаль, что так и не осмелилась…

– Рита! Рита! – Звонкий Машин голос камнем упал в поток сознания, разбрызгивая мысли.

– А? Чего?

– Чего, чего! – сердито откликнулась Шевелёва. – Я ее зову, зову, а она… Пошли скорей!

Сулима догнала подруг, и они вместе вошли в обширное фойе Дворца съездов, с галереями, украшенными гербами союзных республик. А народищу…

– И чё? – сразу же донесся извечный вопрос.

– Капчё! – ответил Жуков. – Куда ты в зал?! Депутат, что ли? Нам наверх!

– Ой, Дюша… – недовольно начала Альбина, встав на защиту подопечного, но не договорила.

– Долго вы там копаться будете? – брюзгливо воззвал с лестницы Зенков, забыв о жеманных ухватках.

– Идем уже, идем уже! – Маша взбежала по ступенькам, и Жека хищно завладел ее узкой ладонью.