Целитель #05 - Пятилетку за три года!

Ну, если уж об осадках речь зашла, то вода с небес вела себя прилично – не размывала проезжую часть, а текла по сторонам, выточив русла по колено глубиной. Иногда, после сильного ливня, мутный поток до того растаскивал грунт, что оголял костяки павших и ржавые остовы винтовок.

Знать, и ассоциация с фортецией не зря зацепилась – бои тут шли страшные…

…Саймон поднажал, выруливая, и верный «каблучок» тоненько взревел, одолевая крутой подъем. У крошечного магазинчика «Продукты» Грин затормозил и вышел, поднимая «ижевский» капот. Условный сигнал: «Всё в порядке».

Мельком Саймон глянул на часы. Файв-о-клок.

Приняв озабоченный вид, Грин заглянул под капот. Потрогал, подергал провода – и деловито вытер руки ветошью.

«Долго ждать не буду, – подумал он, – минут пять, от силы».

Завывая мотором, подкатил бортовой «газон», груженный опилками. Наверное, с мебельной фабрики. Из кабины выпрыгнул водитель, курчавый парень лет тридцати, в теплых суконных штанах, пятнистых от следов масла, и в байковой рубашке. Изгвазданную куртку из болоньи он забросил обратно на сиденье – вечер баловал теплом.

– Проблемы? – кивнул курчавый на движок «Ижа».

– Да нет, – вежливо ответил Грин, в очередной раз изумляясь этой русской присказке, совершенно размывавшей понятия.

Водитель «ГАЗа» осклабился – и выдал пароль:

– Если что, могу занять свечу. У меня целых три запасных.

– Спасибо, – медленно отозвался Саймон. – Просто искра в скат ушла.

– Держи. – «Коллега» протянул ему пять рублей. Грин принял «пятерку», удоволенно хмыкнув – звезда на Спасской башне перечеркнута крестиком.

– Саймон Грин, – протянул он руку. – Временно Семен Зеленов.

– Питер Смит, – отозвался напарник. – Он же Петр Ковалев. Даже так – Петро́, чтобы с местным колоритом!

– Рад, – искренне сказал Грин. – Одному тут тошновато. Новости есть?

– Ждем третьего, Сёма! – ухмыльнулся Питер. – Тебя уже просветили местные насчет выражения «сообразить на троих»?

– Пару раз соображал, – скривился Саймон. – «Столичная» хороша, но здешний самогон… Гадость!

Отсмеявшись, курчавый пнул колесо «Ижа».

– Насчет пополнения, – переключился он на деловой тон. – В Первомайске работает наш агент, он входит в спецгруппу генерала Иванова как аналитик…

– Знаю, – проявил Грин осведомленность. – Глеб Лукич Новаго. Мне было рекомендовано не контактировать с ним.

– Мне тоже, – кивнул Смит. – Как успехи?

– Да так… – дернул плечом Саймон. – Вышел на одну деваху. Миха ее на ноги поставил…

– М-м-м… – затянул Питер, щелкая пальцами. – Светлана!

– Она, – буркнул Грин, недовольный информированностью партнера. – Последнюю неделю не ходил за ней. Кажется, девчонка заметила слежку. А вот, если вдвоем… – Он поморщился: – Shi-it… Все так несерьезно… Какая-то малохудожественная самодеятельность!

– Так на это и расчет! – энергично отмахнул Смит. – Chief of station здорово рискует, но тактика «профи действуют как любители» может сработать… Да, насчет агента Новаго. Мне намекнули, что как раз третий и выйдет с ним на связь.

– А нам, значит, не доверяют? – кисло усмехнулся Саймон.

– Да нет, тут другое… По секрету, между нами, ждать надо не третьего, а третью!

– Ну что ж, – Грин флегматично пожал плечами, – «любовь втроем» – не худший вариант.

Старушка, вышедшая на крылечко магазина, кротко улыбнулась, глядя на гогочущих парней.

«Молодежь… – подумала она. – Небось о девках судачили. Охо-хо-нюшки…»

Воскресенье, 7 марта. Около трех часов дня

Восточный Берлин, Карл-Маркс-аллее

Мне выделили квартиру в панельной десятиэтажке рядом с рестораном «Москва». Смотришь с проспекта – полное впечатление, что шагаешь по столице СССР, где-нибудь у площади Гагарина. Всей разницы, что московские панельки – в девять этажей, а берлинские довели до круглого счета. Да, и еще над соседским домом ракетирует берлинская телебашня с нанизанным шаром из нержавейки – с виду несерьезная конструкция, а ведь тридцать метров в поперечнике, и весит, как полсотни загруженных вагонов!

Закрыв за собой дверь квартиры, я мысленно выдохнул. Всю дорогу от Александерплац проверялся, но вроде чисто. «Шпицели» не страшили особо – Маркус на моей стороне, а вот ребятишки из Карлсхорста или с Кляйналлее…[10]

Беспокойство вцепилось в меня еще в Москве, и освободиться от него не получалось. Тревог добавляла утрата сверхскорости – раньше-то я мог так стартануть, что не удержишь в поле зрения! Мелькнул размытым пятном – и нет меня. Мог и плюх надавать особо наглым оперативникам. А теперь – всё, списан в обычные смертные.

Лишь в детской фантастике семнадцатилетний пацан способен оказать сопротивление крутому спецназовцу. В реале я и вякнуть не успею. Вот это унизительное ощущение беспомощности и раздувало тлеющие страхи.

Даже здесь, в тихой квартирке, меня не покидало чувство близкой опасности. Уверенности в том, что Штази не поддалось искушению насовать повсюду «жучков», не было. Одно хорошо – миниатюрных телекамер пока не создано.

– Трусишка зайка серенький… – проворчал я. Вспомнил о звукозаписывающей аппаратуре и выдал в импульсе раздражения: – Да пошли они все!