Целитель #05 - Пятилетку за три года!

На фоне выжженной поверхности ясно выделялись палатки, грузовики, танки. На узенькой ВПП замерли два «игрушечных» самолетика.

Прижимая руками наушники, Григорий закричал в микрофон:

– Докладывает «Халид»! Вижу двадцать… двадцать пять танков М41 и М47! На аэродроме – бомбардировщик «Канберра» и два истребителя F-5А! Координаты…

Гулкий удар в днище шатнул «Ми-8».

– Зенитки бьют! Товарищ капитан!

– Слышу!

– Нам левое колесо оторвало!

– Т-твою ж ма-ать…

Новое попадание сотрясло вертолет, на пару секунд грохот загулял по кабине. Горы в иллюминаторах начали тошнотворное кружение.

– Хвостовую балку перебило!

– Не-е! Согнуло только!

– Садимся, что ли?

– Не-е! Падаем!

– Держись!

Каменистая макушка той самой горы, куда их должны были высадить, показалась сбоку, словно весь мир перевернулся. Содрогаясь и вращаясь, «Ми-8» будто ввинчивался в воздух.

Первой вершины коснулась сломанная хвостовая балка. Вертолет накренился, и лопасти исполинским миксером заколотили по камню, раскалывая глыбы и разлетаясь сами. Ершов чувствовал себя горошиной в банке, которую немилосердно трясли. Турбины заглохли, и «Ми-8» тяжело осел на брюхо.

– Прилетели… – замычал в тишине Юдин.

– Как ты?

– Да живой вроде…

Держась за ушибленный бок, Ершов двинулся по скошенному полу к пилотской кабине, но тут Мануэль и сам вывалился к ним – лоб и правая щека залиты кровью, рука висит плетью.

– Приложился джуть-джуть… – вымолвил он, спотыкаясь о порожек.

– Чуть-чуть! – поправил его сержант. – Как там погодка?

– Ясно, солнечно, – улыбнулся Гарсия, кривя лицо, – ожидаются осадки в виде града… А вон они!

Толчком ноги вышибив дверь, Григорий глянул наружу. По ослепительному небу с громовым шипением летели красные точки вроде раскуренных сигарет. Самих ракет «Града» Ершов не разглядел, лишь огоньки, почти без дыма.

Снаряды падали прямо на головы мятежникам, и вот захлопали взрывы – огненные клубы сливались, накрывая танки, выжигая палатки, переворачивая грузовики…

– Ложись!

Григорий замешкался на долю секунды, но пуле этого хватило – в бедро словно раскаленный прут всадили. Рыча, капитан упал и перекатился по хрустевшим камням.

– …с соседней горки! – расслышал он голос Юдина. – Давай!

Мануэль приполз ужом, волоча за собой АГС «Пламя» и пару автоматов.

– Огонь! А-а…

Сержант дернулся, поник неуклюже и завалился набок.

– Putas! – Кубинец выдал очередь из «калашникова», привстав на одно колено, но ответный огонь отбросил его на камни.

«Моя очередь…» – протащилась мысль. Стесняться вроде больше некого, и Ершов в голос застонал, подтаскивая непослушное тело к товарищам. Пресмыкаться по горячим камням было больно. Ногу он кое-как перетянул жгутом, но кровь все равно сочилась, толкаемая беспокойным сердцем.

Первое, что Гриша увидел, подобравшись ближе, был обиженный взгляд Юдина – за что, мол, меня так?

– Жив? – прохрипел капитан.

– Джуть-джуть. – Губы сержанта сломались в улыбке. – А Мануэля – наповал… Desperados хренов…

– Потерпи, сейчас я…

Плосковерхая гора, на которую «Ми-8» совершил весьма жесткую посадку, вздымалась метров на двести, а вот соседняя, изрезанная промоинами, была ближе к небу. Короткие пулеметные очереди ударили с ее обрыва, выщелкивая каменную крошку.

– А я еще ругал местных… – простонал Юдин. – Гонял их… Совсем стрелять не умеют… И слава богу…

Не слушая товарища, Ершов заряжал АГС. Бьет он недалеко, метров на восемьсот. Этого хватит. Но отдача… Вкопать опоры не удастся – голая скала, присыпанная каменным крошевом. Придется «седлать»…

Прижав норовистый гранатомет коленями, Григорий ухватился за рукоятки. Переждал обморочный наплыв слабости и выстрелил. «Пламя» лягнулось, поддавая в живот и раненую ногу. Всхлипывая от резучей боли, Ершов выстрелил короткой очередью – пять гранат перемахнули ущелье и глухо рванули, уничтожая то ли эфиопов, то ли сомалийцев. Каждая ВОГ-17 поражала живую силу в радиусе тридцати метров. Должно хватить…

«Ладно, – сцепил зубы капитан, – еще парочку закинем…»

Первый взрыв скатил с края крошащуюся глыбу, а второй отправил в кувырок ДШК и визжащего пулеметчика. Орудие убийства и душегубца земля притянула одинаково.

Часто дыша, облизывая сухие почерневшие губы, Григорий согнул спину, приникая лбом к гранатомету.

«Ух, как паршиво… – всплыла мысль из черноты, затапливавшей сознание. – Всё, что ли?.. Мало…»

Где-то вовне народился чудовищный рев. Он сотрясал воздух и гору. Ершов безразлично повернул голову – в небе кружил F-5 «Фридомфайтер». Изящно соскользнув в пике, истребитель открыл огонь – электросваркой засверкали огни крыльевых пушек. Дорожка разрывов пересекла вершину, меча обломки камня.

«Мимо? Мимо…»

Горячий осколок распорол Григорию гимнастерку и раскроил спину до кости. Капитан лишь замычал отупело, содрогаясь да сжимая в кулаках жмени колючих камешков.

Реву добавилось – в выгоревших небесах сверкнули два «мигаря». И завертелась карусель. Истребители взмывали и опадали, кувыркаясь в трех измерениях. Ракета, выпущенная с F-5, подбила «МиГ», но и «Фридомфайтер» не удержался в высоте – оставляя копотный шлейф, врезался в гору.