Целитель #05 - Пятилетку за три года!

– Немножечко перебили, в общем-то, – улыбнулась Росита. – Вот, смотрите, Борис Семенович. Мы выявили всю цепочку между Новаго и Гарбузом. Немо передавал «посылку» через вечно голодного студента, Аркашу Таратынко. Проводница оставляла ее в камере хранения одесского вокзала, а Лукич сам забирал передачу. Однако Грин со Смитом… Кстати, не уверена, что это их «всамделишные» фамилии… Так вот, оба не вписываются в эту схему. Саймон и Питер – простые исполнители, в общем-то. Не удивилась бы, если окажется, что они из ликвидаторов или диверсантов. Уж больно топорно, неуклюже работают. И… Ну, может, я и не права, но… – она заколебалась. – Думаю, что эту парочку Даунинг заслал по собственной инициативе. Независимый выход на агента Новаго! Понимаете? Возможно, резидент опасается утечки в ЦРУ или подозревает, что Немо раскрыт. А иначе зачем дублировать информационный канал? Сначала Саймон в одиночку осмотрелся и начал следить за Светой Шевелёвой. Потом их стало двое, а теперь должна появиться третья. Причем, если верить Смиту, только ей, этой третьей, разрешено вступать в контакт с Новаго… Притормози!

Славин мягко выжал педаль, и «дублерка», въехавшая в туннель под железнодорожной насыпью, сбросила скорость.

– Есть! – взволнованно воскликнула Марина. – Третья оставила условный знак! Помните, Борис Семенович? В той тетрадке, у Лукича?

– Пятиугольная звезда, нарисованная мелом? – быстро протараторил Славин. – Я ее тоже заметил!

– Не хреново девки пляшут, по четыре сразу в ряд… – затянул Иванов, надевая очки, и ухмыльнулся: – Вовремя я прилетел!

* * *

Иван Третий лучше всего подходил под описание Лукича – щуплому с виду, но жилистому, ему потребовался минимум грима да седой паричок, чтобы выдать себя за пожилого аналитика, затеявшего измену родине на старости лет.

Звезда под мостом призывала к рандеву. Вот Иван и отправился на встречу, сутулясь да расслабленно шаркая. И гадая, что за женщина назначила свидание «втемную» – молодая или не очень? Хорошенькая или страшненькая? Разумеется, агентесса в любом случае – враг, но все-таки приятнее ловить шпионок-красоток, а не уродин…

Пройдя мимо стадиона к реке, спецназовец выбрался к Старой Веже – восьмигранной, зауженной кверху кирпичной башне. Скорей всего, пожарной каланче прошлого века, когда ни стадиона не существовало, ни моста через Южный Буг, а местные барышни воздыхали, мечтая поблистать на петербургских балах.

У самой башни Иван остановился, бездумно следя за течением. Полноводная река вскрылась на днях, прорыхлевший лед сошел, глыбясь у бетонных быков и даже забираясь на берег, а теперь течение несло лишь обломки ноздреватых льдинок да муть, отстоявшуюся за зиму.

Припадая на палочку, спецназовец обошел Старую Вежу и вытащил книгу в белой обложке – вещественный пароль. Подняв толстую трость, будто отирая подбородок обратной стороной ладони, он вдавил незаметную кнопочку на рукоятке и негромко пробормотал:

– На месте. Конец связи.

Докладывая, он смотрел за реку, на острую крышу лодочной станции – по губам не прочтешь, да и направленный микрофон не возьмет. Полная секретность.

Минут через пять Иван Третий настолько вжился в роль, что начал брюзжать:

– Ну и где она ходит? Шестой час уже! Мне что тут, до утра торчать?

Минут через пятнадцать рукоятка завибрировала.

– Пятый на связи. Прием.

– Пятый, отбой, – сказала рация голосом Иванова. – Третья ушла, бросив машину под мостом. То ли почуяла нас, то ли мы что-то упустили.

– Вас понял, – вздохнул Иван Третий. Так он и не свиделся с Третьей… Почти что тезка.

Артистично кряхтя, спецназовец поплелся обратно, проклиная стариковские ужимки. Тут идти-то, минут пять от силы! А ему шкандыбать да шкандыбать…

«Старость не радость, – подумал Иван уныло. – Это точно!»

Вечер того же дня

Эфиопия, Огаден

Ершов усмехнулся, вспомнив, как он переживал в Джибути, глядя на лоснящиеся зеленые бока «Т-55» и «Т-64» – они резко выделялись в здешней полупустыне. Гусеничные мишени.

Ничего… Трех дней хватило, чтобы танки занесло красной пылью. Приспособились!

Огаден выглядел чуть веселее Сомали – засушливое плато, вздыбленное голыми холмами или покрытое зарослями кустарника в два человеческих роста вышиной. Правда, сейчас темно, как под одеялом, и так же жарко. Ни глубоких долин не видать, ни горных кряжей – всё затянула ночная чернота.

Самое время передохнуть, посидеть у костра… Дневной зной спадает, а главное, не жарит с небес безжалостное солнце. Загар – это самое начало, потом всё лицо в язвах…

«Солнце, воздух и вода – наши лучшие друзья!» Только не здесь. В горах вода закипала при восьмидесяти и пить ее чревато – того и смотри, подхватишь амебную дизентерию. Дристать будешь, пока не усохнешь…

Григорий обошел стороной остывающий танк – в полдень на броне можно яичницу жарить – и остановился на сыпучем бережку безводной речки. Скоро начнется сезон дождей, и русло переполнится мутной влагой. И понесется гремучий поток, ворочая камни, разливаясь, затягивая простор маревом испарений… Дороги размякнут, и даже танки увязнут в месиве. Ну, до осадков еще дожить надо.