Целитель. Приорат Ностромо

— То есть, одно и то же явление не может в точности повториться еще раз, — терпеливо объяснил я. — Сколько бы ты не бросал камень, двух абсолютно идентичных бросков не выйдет. М-м… Если представить любовниц Будкера как две величины, значение которых зависит от количества поездок академика к каждой из них, то они не могут быть равными, потому что Будкер сам не знает, к кому он поедет. То есть, если величина случайна, то в данном случае двух одинаковых вариантов быть не может. И чем больше общее количество поездок, тем меньше вероятность того, что их количество будет одинаковым.

— Верно, шеф! — восхитился Володя, и торжественно пожал мне руку.

— Achtung! — гулко разнеслось под сводами. — Passagiere des Fluges «Interflug» nach Berlin: Gehen Sie bitte zum Gate zum Einsteigen! Внимание! Пассажиров компании «Интерфлюг», следующих рейсом в Берлин, просят пройти на посадку…

Тот же день, позже

Москва, площадь Дзержинского

Насупленный и недовольный, Иванов пересек весь кабинет председателя КГБ, и остановился у окна. В помещении ничего не изменилось с давних пор и, мерещилось, что оглянешься — а за столом по-прежнему Юра…

Раздвинув шоколадного оттенка шторы, Борис Семенович выглянул на заснеженную площадь. Ярко-оранжевые тракторишки, маленькие и юркие, живо сновали, нарезая круги и сметая, сгребая осадки в кучу у Железного Феликса. Вот уже и «КамАЗ» подъехал, бесцеремонно осаживая «Волги» да «Икарусы», и мощный погрузчик, набрав полный ковш, опрокинул в кузов холодный груз снежинок.

— Всё понимаю, Виктор Михайлович, — забурчал председатель Совнацбеза, — одно у меня в голове не укладывается: как вы могли использовать Гарина «втёмную»?

— Да не мы это, Борис Семенович! — выкрикнул Чебриков, не сдержавшись, и беспомощно, неловко развел руками. — Не мы! Ну да, да! — выпалил он в досаде. — Виноваты! Сами же нас регулярно дрючили: «В ЦК явно окопался „крот“! Предположительно из МИ-6! Найти и обезвредить!» А как? И тут ко мне целая делегация контрразведчиков является от ВГУ, радостные такие, и хором заявляют: «Мы знаем, как!» Есть у них там один… хитроумный… Саша Щукин. Он и разработал совершенно секретный план по поимке «крота», а в нем всё как раз на том и построено, чтобы Михаила Петровича Гарина и его женщин использовать «втёмную»! — Виктор Михайлович сердито засопел. — Вы только не подумайте, будто я всю вину на Шурика спихиваю… Нет. И план был действительно хорош! Там как… Мы уговариваем Панкова подбросить Пуго кляузу, обвиняющую Гарина в аморальности. Тогда КПК рекомендует отстранить его от должности секретаря ЦК по науке, после чего «крот», по нашей логике, станет пропихивать на свято место своего ставленника. Через него Контора, согласно плану, и выходит на агента британской разведки. Финиш! Мы всем Комитетом дружно расшаркиваемся перед товарищем Гариным, принося глубочайшие извинения, а статус-кво мигом восстанавливается. План был прописан до мелочей, он не предусматривал ни увольнения Михаила Петровича с поста директора института, ни репрессий в отношении его женщин!

— И вы одобрили этот план, — тяжело сказал Иванов.

— Да! — кисло поморщился Чебриков. — Каюсь, что не посвятил вас в детали, намекнул только… А вы сразу выступили резко против! Мол, использовать Гариных, как наживку для «крота» недопустимо! Готовый план притормозили… — на скулах хозяина кабинета заиграли пятна нервного румянца, и он звонко шлепнул ладонью по столу. — И нас переиграли, Борис Семенович! Белые фигуры в этой партии оказались у «крота», и ход е2-е4 сделал он, самостоятельно подкинув кляузу Пуго! А дальше случилось то, что случилось: «полезный идиот» Янаев оскорбил Гарина, тот терпеть не стал, и послал всех в анус! Естественно, товарищи из КПК пошли на принцип, решив показательно растоптать Михаила Петровича вместе с его любовями… А нам пришлось спешно реактивировать замороженный план, действуя вдогонку, наспех!

— Не хреново девки пляшут, по четыре сразу в ряд… — медленно выговорил председатель Совнацбеза.

Не выдержав, Виктор Михайлович встал и заходил по кабинету, уминая ковер. Он то зябко потирал ладони, то складывал руки за спиной.

— Я не оправдываюсь, — глухо сказал председатель КГБ, — и не стану вас убеждать, будто наш план был продуман до мелочей, и уж он-то не дал бы… хм… «побочных эффектов».

Помолчав, поглядев на сутолоку у «Детского мира», Борис Семенович вздохнул и обернулся.

— А я вас и не обвиняю, — суховато сказал он. — Ответим оба, ведь больша́я доля вины и на мне! Что стоило скорректировать ваш план? Гарин — товарищ бывалый, да и женщины его — настоящие боевые подруги! Так нет же… Дождались, пока «крот» ударит первым! Вот что, Виктор Михайлович… Вы этим Панковым занимаетесь?

— Занялись, Борис Семенович, — проворчал Чебриков, — да поздно. К сожалению, мы не знаем, с кем Панков вступал в контакт, и вступал ли вообще — человек он весьма нелюдимый. Друзей у него нет, женщины тоже… Домосед, но… Пару раз в месяц выезжает на охоту.