Целуй меня немедленно!

— И как, прочувствовал? — с искренним любопытством спросила я.

— Максимально, — усмехнулся он. — Но, должен сказать, что это очень полезно. Мужчины нашей семьи всегда были ближе к народу. Правда, в основном потому, что в военное время приходилось непосредственно участвовать в сражениях, но в мирное тоже нашли выход.

Он помолчал, еще раз проверяя лестницу на крепость, и добавил:

— Королевы, конечно, не такие. И это создает определенные сложности.

— Ну у вас же браки по расчету, — пожала я плечами. — Благородные дамы, как правило, тепличные растения.

— Это так, — согласился Аксель, — но… — он оборвал себя на полуслове. — Но из любого правила имеются исключения. Все, идем. Ты вниз, я за едой. Иначе придется грызть фундамент.

57

Остаток дня я провела в подвале, изучая каждую закорючку, нацарапанную на стене. Правда, часть из этого времени просто впустую — я бродила вдоль стены, ведя пальцем по символам, а мысли убегали куда-то в направлении одного светлого упыря, который все никак не возвращался и не возвращался со своей дурацкой охоты!

И лишь когда голова Акселя появилась в проломе и с самым довольным видом сообщила, что на ужин будет он не знает кто, но очень мясистый, я смогла выдохнуть и приступить к работе.

Посмертные проклятья — штука во всех отношениях непростая. В основном, потому что их нельзя снять. Ну, считается, что нельзя. На самом деле, если очень хочется, то можно, но надо знать условия. А их узнать может только некромант либо, как в нашем случае, одна озадаченная происходящим проклятийница, которой в руки попался конспект проклятья.

— Вылезай, — безапелляционно заявил Аксель, спрыгнув ко мне.

— Я не закончила, — вяло засопротивлялась я.

— Ты нескоро закончишь, — спокойно произнес парень.

— Почему это? — возмутилась я.

— Потому что если бы тут все было на уровне арифметики, мы бы уже попивали винишко в ресторации университета. Идем. Иначе я тебя отсюда силком вытащу.

Я покосилась на светлого, не совсем понимая степень его серьезности. И решила не проверять. Нет, я, в принципе, не против, если меня поносят на руках. Но не по приставной лестнице! А потому я фыркнула для проформы и выбралась в хижину.

По комнате плыл очень соблазнительный запах тушеного мяса, и я невольно сглотнула слюну.

— Рад, что произвел на тебя приятное впечатление, — хмыкнул над моим ухом Аксель.

— И вот уже испортил, — мрачно заметила я, направляясь во двор умыться.

Защитный контур мерцал, ночные гости за ним то и дело пытались попробовать его на зуб и на коготь, заставляя меня мрачнеть. А если я сниму проклятье, куда, вот куда двинется вся эта развеселая фауна? Тут же еще наверняка развеселая флора имеется!

Что там было на ужин — помню смутно. Я просто проглотила содержимое тарелки и потребовала еще порцию, такая была голодная. Аксель не спешил заводить светских бесед, за что ему отдельная благодарность. Видно было, что парень очень устал, но вида подавать не собирался. Паладин же не знает устали в борьбе со всемирным злом.

А интересное началось, когда мы начали укладываться спать. Точнее, как — меня взяли в охапку и вместе со мной плюхнулись на единственную здесь кровать.

— Эй! — возмутилась я, вяло отбиваясь. Вяло — потому что сил не было совсем.

— Ш-ш-ш-ш! — шикнул мне на ухо светлый упырь, прижимающий меня к себе, как ребенок любимую плюшевую игрушку. — До утра не будить.

— Аксель, ты издеваешься?!

— Поверь, живности по ту сторону защитного контура глубоко безразличен твой моральный облик, — сонно пробормотал парень.

— Да, но мне он очень даже важен! Эй! Эй, не вздумай засыпать!

Но в ухо мне уже умиротворенно сопели, держали крепко и самым наглым образом не собирались отпускать!

58

Проснулась я оттого, что было холодно. Холодно и подозрительно свободно. А открыв глаза, обнаружила, что Аксель куда-то делся. Я немного полежала, прислушиваясь к звукам вокруг. Исходя из того, что предсмертных стонов и чавкающих звуков не было, пришлось сделать вывод, что светлого не утащила неведома зверушка дожевывать куда-нибудь за угол дома, а он сам покинул помещение.

Я села и потянулась, хрустя всеми суставами, как старушенция. Спать на старой, жесткой и порядком отсыревшей кровати было удовольствие такое себе, но из вариантов еще был пол, что мне нравилось еще меньше. Рядом с кроватью обнаружилась куртка Акселя, которую тот то ли забыл, то ли заботливо оставил мне. Я завернулась в нее, как в плед, и поплелась на улицу.

И чем ближе подходила к двери, тем беспокойнее мне становилось. Звуки оттуда доносились, ну прямо скажем, напрягающие. Я даже вздохнула поглубже, чтобы в случае чего кинуть универсальным проклятьем «Чтоб вас всех!» по широкой площади, и толкнула входную дверь…

Зрелище, представшее моим глазам, было поразительным. Впечатляющим. Ошеломляющим. Ну и волнительным, чего уж там.

Полуголый Акселион Хантат тренировался с двумя мечами.