Целую, Кощей (СИ)

Аристофан немного повозился с завязками, потом тряхнул мешковину и на стол вывалился… большой копченый угорь, заполнивший горницу мощным духом.

* * *

Это потом мы разобрались, что произошло и каким образом умудрились настолько мощно облажаться. А в тот момент все сначала оцепенели, потом разом зашумели, перебивая друг друга. Я тупо смотрел на несчастную рыбину, похожую на длинную толстую змею и никак не мог сообразить, а каким образом меч, который мы отбили у волкодава, смог превратиться в угря? Я же его из рук не выпускал!

— Деда, — тихо спросил я у Михалыча, — может, на него колдовство наложено было? Ну, если чужой его в руки возьмет, то меч, в качестве защитной реакции в рыбу превращается?

Михалыч только горестно вздохнул и жалостливо погладил меня по голове.

— Господин генерал, — вдруг прорвался сквозь шум голос Калымдая, — дозвольте мне?

— Валяй, майор, — безвольно махнул я рукой.

— Молчать! — рявкнул Калымдай и тут же наступила гробовая тишина. — Аристофан, коротко и по существу доложи о проведении операции.

— Так это… — Аристофан почесал между рожками. — Мы в натуре тихо вошли в подвалы и сразу же взяли меч. Он там так и лежал без базара. Вышли во двор и тут на нас налетел гад какой-то, да так крепко врезался в меня, что реально я в одну сторону отлетел, а меч в другую. Мой боец типа подхватить меч попытался, но тот гад, смотрю уже сваливает с мечом от нас. Ну, мы за ним. На босса еще наткнулись и снова догонять, но он, гад вёрткий, так конкретно и носились за ним пока босс отбой не дал мол, сам уже меч надыбал. Ну, мы и свалили оттуда.

— Так и было, — подтвердил я. — Только тот гад волкодавом оказался.

— Оборотень?! — ужаснулся Аристофан.

— Да не, обычный дворовой пес. Мы с Михалычем увидели, как он мимо нас пронёсся с мечом в зубах, а тут и ты за ним подбежал мол, ловите гада. Ну, мы и поймали.

— Я в натуре про мужика того говорил…

— А мы на собаку подумали…

— Получается, — подытожил Калымдай, — два свертка было похожих друг на друга. В одном меч, а в другом — угорь.

— И кому же, мсье майор, — возразила Маша, — понадобилось ночью ходить с копченой рыбой, завернутой в материю? Абсюрд какой-то. Ни в одной стране, где я была, и помыслить о таком невозможно.

— У нас… — начал Калымдай.

— …возможно, — закончил за него дед.

— Погодите-погодите, — в голове у меня крутились картинки, а потом вдруг сложились как пазлы. — Получается, что кто-то во дворце спёр копченого угря, завернул его в холст такой же, как на мече, вышел во двор и столкнулся там с нашими бесами. И он и наши выронили свою ношу, но рыбку утащил пробегавший мимо пёс, а меч схватил тот вор и, решив, что это его угорь, удрал вместе с ним. Так что ли получается?

Все замолчали, задумались.

— В натуре, босс, — первым кивнул Аристофан.

— Да, Федор Васильевич, — тоже кивнул Калымдай. — Больше ничего в голову не приходит.

Аристофан тут же умчался со своими бесами на розыски похитителя угрей и мечей, но уже через час вернулся, огорченно разводя руками:

— Хана нам, босс. Прибьёт в натуре нас Кощей.

На этой совсем не позитивной ноте и закончился этот хлопотный и сумбурный день.

Наша троица так и завалилась спать в штаб-квартире, не найдя сил возвратиться в гостиницу. А я, уже засыпая, успел подумать: "А кто же это у Гороха и зачем приведениями наряжался?"

* * *

Разбудил меня утром Михалыч. Точнее — копченый угорь, которого дед положил мне на подушку. Так что проснулся я от запаха, а окончательно проснулся от своего крика. А вы бы не заорали, проснувшись со здоровенной змеюкой на подушке?

Угря мы с горя съели на завтрак. Кстати, вкусный угорь оказался. А после чая с пирожками, дед, тяжко вздыхая, притащил мне колдовское зеркальце для связи с Кощеем.

Связываться с Кощеем и докладывать о нашем поражении ну очень не хотелось. В конце концов, Михалыч, Калымдай, Аристофан и Маша сгрудились позади меня в качестве группы поддержки и я, скрепя сердце, вызвал царя-батюшку.

— Здравствуйте, Ваше Величество.

Кощей посмотрел внимательно на меня, обвел взглядом моих соратников и понимающе кивнул:

— Упустили меч.

— Ага, Ваше Величество, — я опустил голову, а за спиной у меня дружно вздохнули. — Упустили.

И тут Кощей захохотал. Он надрывался как деревенский парень, впервые попавший на выступление Петросяна, тыкал в зеркало костлявым пальцем и просто захлёбывался от смеха:

— Ой, не могу! А-ха-ха-ха! Получил, Секретарь?! Огрёб по полной?! Ой, мочи нет! Загордился Федька, важным стал, а тут, а-ха-ха… с таким плёвым делом справиться не смог! Ох, Канцелярия… Ну уморили!

— Ну чего вы, Ваше Величество?.. — промямлил я. — Ну бывает…

— А вот впредь тебе урок будет, Федька! Но чтобы меч мне раздобыл! Понятно?

— Понятно, Ваше Величество. Будем искать…

— Что?!

— В смысле — отыщем и раздобудем и пред очи ваши темные предоставим!

— Оттож.

И Кощей прервал связь.

Я медленно повернулся к своим и робко произнёс:

— Пронесло вроде?

— Ага, беги портки меняй, внучек, — хихикнул дед.