Целую, Кощей (СИ)

— Ты что, внучек? — удивился дед. — Там же народу знаешь, сколько будет? Туда полгорода зевак одних только набежит. Только Кощей может переговоры вести, а тебе не по чину.

— Верно, — подтвердил Калымдай, чеша между рожками высунувшего из-под стола голову Тишку. Или Гришку. — Вам, Федор Васильевич придется и доспех парадный, царский одеть и обязательно верхом на встречу явиться. Иначе нельзя.

— Вот же… А может ты, Калымдай, вместо меня…

— Федька! — рявкнул Михалыч. — Что ты тут мнёшься, как девка на первом свидании? Кому еще, как не тебе с участковым встречатьси?

Ну, верно конечно. Доспех напялить мне помогут, ладно, хотя и жарко, наверное. Но конь? Нет, коней я много раз видел и в фильмах, да и тут, в Лукошкино их хватает, но ездить самому на них еще не приходилось.

— Дед, — честно признался я, — я про коней знаю, что к ним спереди подходить надо, что падать с них больно и что одной капли никотина достаточно, чтобы свалить эту зверюгу. Ну, еще что от работы они дохнут, вот и всё.

— Это не беда, Федор Васильевич, — заявил Калымдай. — Я вас быстро езде обучу.

— Ну, можно попробовать, — неуверенно протянул я. — Времени у нас еще несколько часов есть.

— Вот и ладно, внучек, — дед стал собирать тарелки и миски. — Иди тогда на конюшню с лошадкой своей познакомься, а я пока приберу тут.

— Погодите, — остановил я их. — А прибалт наш, фон Паулюсус, где?

— Да у себя, небось, в гостевых комнатах и дрыхнет, — пожал плечами дед. — А что ты, внучек затеял?

— Надо царевну ему на руки сдать — пусть сторожит. А то с её гениальными идеями еще умотает куда-нибудь, лови её потом по окрестностям. Да и вообще, хватит ей тут командовать, переводим её в разряд почётных пленниц.

— Я не пойду, — тут же открестился дед. — Мне еще Тишку да Гришку купать надо.

— А я лошадку пойду вам седлать, Федор Васильевич. А с царевной вы уж сами, сами…

— Ну, спасибо, помощнички… Дед, да ты просто к Гюнтеру сходи и скажи пусть велит прибалту Марьяну связать да сторожить у себя до выезда.

— Давайте я к Гюнтеру схожу? — предложил Калымдай и дед одобрительно кивнул головой.

Калымдай убежал, дед остался возиться по хозяйству, ну а я поплелся на конюшню, как эти садисты сказали — знакомиться с лошадкой.

* * *

Лошадкой это чудовище можно было назвать только с сурового перепоя.

Робко стоя на входе в конюшню, я с опаской, да, что там — с ужасом рассматривал громадного черного жеребца, невероятно злющего на вид, недовольно фыркающего и топающего копытом размером, наверное, с тарелку.

Это мне на него залезать надо будет?! А потом еще и ехать?! Да у него в пасти моя голова запросто поместится! А зубищи вон огромные какие!

Но делать было нечего, и я сделал один шажок к этому монстру, другой, но тут конь повернул голову, услышав шелест кроссовок о сено и я в испуге замер. Конь как-то близоруко прищурился, пытаясь рассмотреть смельчака-самоубицу, решившегося подойти к нему, потом удовлетворенно кивнул огромной головой и сказал:

— Добрый день.

— Э-э-э… А? Что?

— Я говорю — здравствуйте, — как маленькому ребенку пояснил конь, а потом прищурился сильнее. — Господин Статс-секретарь, если я не ошибаюсь? Уж простите — стоите вы так, что лица разглядеть не могу, да и зрение у меня давно уже не такое хорошее как ранее.

— Ну-у… да… я, это — секретарь… да, — промямлил я. — А вы что, говорящий?!

— Вы даже и не представляете, Федор Васильевич, как я устал от этого вопроса, — вздохнул конь. — Конечно, я понимаю — простому обывателю сложно понять, что бывают различные виды среди нашей разнообразной фауны, даже говорящие, но это так утомляет…

— Ой, простите… Это волшебство такое, да?

— Любую жизнь на нашей великолепной планете можно назвать чудом или волшебством, как вы выражаетесь, Федор Васильевич. Но в случае с вашим покорным слугой, думаю волшебство, как научный, пусть даже — полунаучный фактор, вряд ли имеет место быть. Я склонен полагать, что обретение дара речи моими далекими предками, скорее обусловлено банальной мутацией в эволюционном процессе.

— Да откуда вы, чёрт возьми, можете знать такое в этом средневековье?! — взорвался я. — Эволюция, мутация!? Откуда?!

— Федор Васильевич, голубчик, — укоризненно покачал головой конь, — ну что же вы кричите? Нельзя так. Вы представляете, какому стрессу при этом подвергается ваш организм?

— Ничего не понимаю… — я бессильно опустился на кучу соломы.

— Рад буду объяснить, — конь застенчиво поковырял подковой деревянный пол. — Тем более что я давно уже лишен удовольствия общаться со столь интересным собеседником как вы, господин Статс-секретарь. Не многие, знаете ли, — добавил он с горечью, — изъявляют желание поболтать с конём.

— А как вас, простите, зовут?

— Это вы меня простите, Федор Васильевич, мне следовало представиться ранее. У меня, как вы понимаете, было множество кличек, но при рождении я был одарён моими родителями гордым именем Максимилиан, коим и Его Величество Кощей предпочитает называть меня, — конь галантно шаркнул копытом.

— Очень приятно.