Целую, Кощей (СИ)

— Вы и представить не можете насколько мне приятно свести наконец-то знакомство со столь знаменитым и, не побоюсь этого слова — уникальным придворным нашего Государя.

— А откуда вы всё это знаете? Ну, про мутации и вообще?

— Исключительно из книг, господин Статс-секретарь.

— Я всё равно не понимаю, — замотал я головой. — Откуда в книгах этого времени могут быть такие знания?

— Совершенно верно, — кивнул громадной головой конь. — Современные книги — не более чем сборники пересказов библейских легенд, различные церковные наставления и, значительно реже — поэзия и довольно примитивные художественные опусы. Мне же посчастливилось ознакомиться с трудами древних авторов, в которых и удалось почерпнуть те крупинки знаний, коими я сейчас и располагаю.

— А в тех древних книгах, откуда могут быть знания о той же мутации?

— Ну, Федор Васильевич, — укоризненно вздохнул конь, — не хотите же вы сказать, будто считаете нашу цивилизацию единственной в этом мире?

— Вы про пятое измерение? Или инопланетян?

— Такие теории тоже существуют, — согласился конь. — Только лично я предполагаю, что на нашей матушке-Земле, за сотни и сотни миллионов лет существования, возникали и не раз, вполне развитые цивилизации. Однако достигнув определенной стадии своего развития, эти цивилизации гибли, скажем, от различных природных катастроф или взаимного истребления, которым славится, уж простите, ваш вид. И даже вероятность инопланетной агрессии, думаю, не стоит отвергать. Как бы то ни было, но очередная цивилизация скатывалась вниз до примитивнейшего уровня, а то и вовсе исчезала. Но на её месте возникала следующая цивилизация, и процесс начинался вновь.

— А все эти книги с этими невероятными знаниями…

Конь кивнул:

— Жалкие крупинки знаний, чудом сохранившиеся для последующих поколений.

— Офигеть…

— Можно использовать и такое слово, — согласился конь, хотя я предпочитаю — удивительно.

Я только сейчас заметил в стороне множество книг, выстроенных ровными стопками.

— А как же вы страницы перелистываете копытами? Ой, извините.

— Никаких извинений, Федор Васильевич, вполне уместный вопрос. Видите ли, при надлежащем терпении мне удалось договориться с одним из скелетов, выполняющих тут санитарные работы и он, когда понял мои запросы, не отказал мне в помощи.

— Федор Васильевич? — раздался голос Калымдая из коридора. — Вы тут?

— Тут! — заорал я в ответ. — На конюшне! С лошадкой знакомлюсь…

— Не заболтал вас тут Макс? — спросил Калымдай, заходя в конюшню. — Здорово, старый чертяка! Живой еще? Копыта не отвалились?

— Здравствуйте, господин майор, — ответил конь и грустно взглянул на меня мол, видите, с кем мне приходится иметь дело?

— Вы, Федор Васильевич, — посоветовал Калымдай, — много воли этому жеребцу не давайте, а то он часами может нести свою ересь про древние цивилизации. Рассказали уже ему о сегодняшней операции?

— Ох, не успел еще, — виновато пробормотал я. — Заговорились…

— Во-во, — подтвердил Калымдай, — это он может. Слушай внимательно, Максик. Сегодня ближе к вечеру господину Статс-секретарю надо быть у Калинова моста. Ты знаешь, где это.

Конь грустно кивнул.

— Отвезешь Федора Васильевича своими особыми тропами, часа за три-четыре, думаю, доберешься. И имей в виду — операция опасная, береги командира как себя, любимого.

— Не беспокойтесь, господин майор, я позабочусь о Федоре Васильевиче.

— Ну и отлично. А сейчас седлаемся и пошли на тренировку.

* * *

Я несся на громадном вороном жеребце по широкому дворцовому коридору, в панике вцепившись руками в гриву. В глазах сверкали искорки, надо понимать, это факелы на стенах мелькали, исчезая позади, а встречный воздух силился выбить меня из седла. Меня сковало от ужаса, и я старался не смотреть ни вниз — на деда, шаркающего впереди, ведущего Максимилиана на поводу, ни на Калымдая — идущего сбоку и неодобрительно качающего головой.

Конская пытка продолжалась уже минут пятнадцать и я успел отбить себе зад, два раза сверзиться на гранитный пол, один раз прикусить язык и почти охрипнуть от мата. Дед с Калымдаем тоже охрипли, только от хохота.

— Де-ед, — проорал я, подпрыгивая в седле, — ну-его-на-фиг-да-вай-на-Го-ры-ны-че-по-ед-ем-м-м-м-м-м-м-ой!

Я снова прикусил язык.

Мои мучители остановили Максимилиана, переглянулись и сокрушенно покачали головами.

— Блин, — проворчал я, не решаясь отпустить гриву, — если я еще с полчасика так покатаюсь, то зад у меня станет такой мозолистый, что никакой Гюнтер страшен не будет.

— Ить может и прям на Горыныче? — спросил дед у Калымдая, но тот только вздохнул.

Жеребец вдруг всхрапнул:

— Игнатий Михайлович, отдайте поводья господину Статс-секретарю, а вы, господин майор, отойдите к стене и не мешайте.

— Ты чаво задумал, колбаса завтрашняя? — не спешил расставаться с поводьями дед.

— Вы, Федор Васильевич, — не обращая внимания на деда, повернул ко мне голову конь, — просто расслабьтесь и не старайтесь помочь мне. Я уже оценил ваш вес, объём и центр тяжести и думаю способен обеспечить вам вполне комфортную поездку.

— Не уронишь? — я вдруг поверил ему.