Целую, Кощей (СИ)

А после ужина оказалось, что исчез Кощей. Хорошо не до ужина, а то бы аппетит точно испортил. Ну да, вот так просто взял и удрал и от царевны и от проблем. Хорошо царям, а мне теперь за него отдуваться.

Уселись мы чинно за столом и стали втроём думать, как наказ Кощеев выполнить, царевну из дворца прогнать. Уселись, задумались и точно бы нашли решение, если бы наши раздумья не перебила Маша, вызвав меня через булавку:

— Мсье Теодор, как у вас дела? Как монсеньор Кощей? Мы волнуемся…

— Да всё в порядке, Маш. Царевна лютует, свои порядки наводит, а царь-батюшка, в глубокой депрессии свалил на нас весь дворец, да и сам куда-то свалил.

— И у нас веселье, мсье Теодор.

— Ну а как же без этого? И что теперь в Лукошкино творится?

— Меч нашелся, мсье Теодор.

— Да ты что! И где же он был?

— У дьяка Филимона Груздева. Помните такой мерзкий, сухой, как ваша рыбка вобла, совершенно отвратительный тип с писклявым таким…

— Я помню его, Маш, помню. И где же он его обнаружил, интересно знать?

— Неизвестно, мсье Теодор, но участковый уже забрал и меч и дьяка к себе в отделение…

— Как так? Участковый же мертвым считается?

— Вы долго меня перебивать будете, Теодор? Я вам так ничего и до утра рассказать не успею.

— Молчу, Маш, извини. Рассказывай.

— Участковый, мсье Теодор, представился…

— Ишь, ты… Помер всё-таки? — влез дед, подключившись к нашему разговору.

— Теперь вы, дедушка Михалыч? — возмутилась Маша. — Вот ничего вам больше не скажу!

— Всё-всё, Машуль, мы больше не будем.

Маша обиженно посопела немного, а потом протянула:

— Хорошо. Только вы оба должны мне будете! И, кстати, мсье Теодор, а где там мой мешок яблок?

— Ох, Машуль, не до яблок нам сейчас, но куплю я тебе их, не переживай. Ты же меня знаешь.

— Вот в том-то и дело, что знаю… Хорошо, слушайте. Участковый представился народу, мсье Теодор, компрене ву? Представился народу в виде ангела. Нацепил крылья самодельные и на бабкиной ступе прямо в толпу горожан и спустился, будто бы с небес.

— И что, кто-нибудь в это поверил?

— А как же, мсье Теодор. Народ любит чудеса.

— Получается теперь и участковый жив, да и меч у него?

— Так и получается, мсье Теодор.

— Ладно, Маш, спасибо. Что-нибудь еще?

— Что-нибудь еще, мсье Теодор — это долгий рассказ о несчастной девушке, которая горюет у окошка и страдает от любви к своему шевалье с которым она в разлуке, а шевалье тот, между прочим, так и не купит никак одной очаровательной мадмуазель всего-то одного мешочка…

— Всё-всё, Маш, я всё понял, отбой.

— Что с ентой Марьянкой думаешь делать, внучек? — вернулся к обсуждению дед.

— Гнать её надо отсюда, понятно. Только, нельзя же и в самом деле взять и выкинуть девушку из дворца да в лес, волкам на радость? Хотя…

— В Лукошкино её отправить надо, Федор Васильевич, — предложил Калымдай.

— Надо, — согласился я. — Только как? Горыныча ей показывать совершенно не хочется. Да и попробуй, заставь её на Горыныча залезть…

— Да ить и вообще, нехорошо как-то получается, — задумался дед, подавая сигнал бесенятам чтобы ставили самовар. — Енто мы с поклоном к Гороху заявимси мол, забери ты от нас Христа ради сестричку свою?

— А ведь верно, деда, — я подставил кружку под носик самовара. — Престиж свой уроним.

— А давайте мы за царевну выкуп потребуем, Федор Васильевич? — загорелся Калымдай.

— Мешок яблок, а потом его Маше отдадим?

— С мадмуазелью Марселиной, это вы сами разбирайтесь, — засмеялся майор. — А мы можем потребовать и что-нибудь более существенное.

— Мешок золота и фирменную наливку Гороха?

— Дурень ты, Федька, — щелкнул меня по лбу Михалыч. — Меч.

— Сам ты… С мечом я и без царевны знаю как разобраться, есть у меня одна идея.

— Ух, какие тайны у тебя, внучек завелися! Ты давай идеи свои прямо вот сюда на стол перед нами и выкладывай, а мы вместе и обмозгуем. Ить один ум-то хорошо, а три, сам знаешь, небось. Или ты уже не доверяешь соратникам своим?

— Да ну тебя, Михалыч. Ну чего ты тут страсти Мадридского двора разыгрываешь? С участковым просто, когда в монастыре разговаривали, я договорился, что если меч ему в руки попадет, то он мне сообщит о свойствах его волшебных. Если узнает про эти свойства, конечно. А там уже Кощей сам пусть решает, нужен такой меч или нет.

— Вот и все тайны, внучек, — развел руками дед. — А ты тут выкаблучивался, цену себе набивал!

— Если нам ничего в качестве выкупа не надо, — сказал Калымдай, посмеиваясь над нашими переругиваниями с Михалычем, — можно упростить немного жизнь участковому.

— Это как? — оживился я.

— Потребуйте, Федор Васильевич у Гороха голову его разлюбимого участкового за царевну. Тогда участковый точно сам явится для обмена. Только не от себя требуйте, а от Кощея-батюшки.

— А что? — согласился я. — Хорошая мысль. Я сейчас письмо набросаю, а дед к Кощею в кабинет сходит за большой печатью.

— А чаво сам сходить не хочешь, внучек? — заухмылялся дед. — Заодно и с дружком своим Гюнтером поздороваешься да по-братски облобызаешь его. А может и не по-братски, енто уже как у вас там дело пойдет.

— Да иди ты, дед знаешь куда?!

— Знаю, внучек. К Гюнтеру, — и дед, хихикая, вышел из Канцелярии.